Некий господин Якобсон, владелец фирмы «Катран», продал свою фирму господину Растудыкину В. В.
Лола взглянула в конец договора и улыбнулась: Василий Васильевич Растудыкин живет в деревне Запечье Волосовского района Ленинградской области.
Запомним!
Далее, господин Алафернов, опять-таки, продал свою фирму под названием «Электра», тому же Растудыкину В. В., проживающему, как не трудно догадаться, в деревне Запечье и так далее.
Лола просмотрела последний файл. Каково же было ее удивление, когда оказалось, что владелец фирмы «Семенов и сын», господин Семенов, также продал свою фирму все тому же Растудыкину В. В.
Похоже было на то, что таинственный В. В. Растудыкин, проживающий в деревне Запечье, прибирает к рукам весь малый бизнес в городе и скоро мы увидим появление еще одного олигарха.
"Нет, ну какая же наглость со стороны этого Аветисова! — возмутилась Лола, — «ну хоть бы трех-четырех нашел подставных алкоголиков или уж двух! А то на все про все у него один и тот же Растудыкин! Просто-таки душа горит позвонить в налоговую полицию. Рука сама к трубке тянется! Но нельзя. Во-первых, у меня другой профиль, а во-вторых, в нашем деле еще не хватало налоговиков!»
Она быстро списала все данные владельца заводов, газет, пароходов, Василия Растудыкина, на листочек и выскочила из офиса. Дверь сама захлопнулась за ней, и Лола припустила по лестнице, от души надеясь, что кто-нибудь зайдет в туалет и выпустит оттуда грымзу секретаршу до конца рабочего дня.
* * *
Леня подключил к своему телефону «анти-АОН» — прибор, не позволяющий автоматически определить номер позвонившего абонента, на трубку надел насадку-модификатор, неузнаваемо меняющую голос. Он подумал, что в его работе без современной электроники нельзя и шагу ступить, но все-таки есть и неизменные, вечные ценности — умение внушить доверие, наблюдательность, ловкость рук, наконец.
Подготовив аппаратуру, он набрал домашний номер Аветисова.
Николай Афанасьевич Аветисов снял трубку и услышал странный механический голос, лишенный человеческой выразительности, холодный, звенящий. Невозможно даже понять, мужской или женский.
— Я звоню по поводу известной тебе папки.
— Какой папки? Кто это говорит?
— Ты знаешь, кто это говорит, — в механическом голосе, несмотря на его невыразительность, появились издевательские нотки, — и прекрасно знаешь, какую папку я имею в виду.
— Я ничего не знаю! — на какую-то ничтожную долю секунды у Аветисова потемнело в глазах.
— Ты все прекрасно понимаешь. Ты пытался мне угрожать, но это в прошлом. У тебя больше нет папки.