В этот трагический момент дверь открылась, и на пороге квартиры появилась Надежда Николаевна.
— Боже мой! — воскликнула она, увидев царящий в прихожей разгром и толпящихся в ней людей. — Что здесь происходит? Паша, ты что опять забыл отключить сигнализацию?
— Ничего я не забыл! — отозвался Павел Петрович. — Когда я пришел, милиция была уже здесь…
— Мы задержали в вашей квартире особо опасную рецидивистку, уже совершившую целую серию квартирных краж в этом районе! с гордостью сообщил рядовой Малинин.
— А может быть, причастную и к одиннадцати кражам в Москве и Новосибирске, — добавил Огурцов, которому уже виделось внеочередное повышение, — а также ее соучастницу…
— Здравствуйте, Марья Петровна, — Надежда заметила соседку, — а вы как здесь оказались?
— Это и есть соучастница рецидивистки! гордо сообщил старший сержант Огурцов.
— Какая же она соучастница? — возмутилась Надежда. — Это моя соседка Марья Петровна, очень приличная женщина…
Милиционеры переглянулись.
— А почему же она напала на представителей власти? — спросил старший сержант. — Между прочим, с применением холодного оружия!
— Я прибежала на помощь племяннице! ответила соседка. — И никакого холодного оружия у меня не было, а только сковородка, и та тефлоновая.., не с плиты, правда, то есть холодная…
— И еще собаку натравила! — добавил Огурцов, указав пальцем на жизнерадостно повизгивающего Тяпу.
— Ничего не понимаю, — Надежда закрутила головой, — какая племянница? Какая сковородка? Какая рецидивистка?
— Прибыв по факту срабатывания сигнализации, мы застали в вашей квартире эту женщину! — Огурцов показал на тихо рыдающую Липу, закованную в наручники. — При задержании она оказала нам ожесточенное сопротивление.
— Паша! — Надежда повернулась к Соколову. — Ты привел в мою квартиру женщину?
Как же ты мог? Жизнь тебя ничему не научила?…
— Да никого я не приводил! — возмутился Павел Петрович. — Да я ее.., да я эту вообще первый раз в жизни вижу! Надя, да ты на нее посмотри — неужели ты могла подумать…
Слезы на глазах Липы мгновенно высохли. Она побагровела от возмущения, выпрямилась во весь свой немалый рост и процедила, смерив Павла Петровича презрительным взглядом:
— Ты на себя-то посмотри! Здесь совсем другой мужчина был, интересный такой, это он меня попросил пыль вытереть.., а для тебя стала бы я уродоваться, недомерок лысый!
— Ну зачем же так, — забормотал Соколов, попятившись, — я вам ничего плохого.., я только в том смысле…
— Известно, в каком он смысле! — голос Липы постепенно набирал мощи, так что окружающие невольно попятились, чтобы не оглохнуть. — Козел!