— Та-ак! — проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался состоянием своего гардероба. — Ты, Гудронов, ничего не путаешь?
— Интересно! — обиделся Сеня. — Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься!
В чем дело-то?
— Ты, Сеня, не обижайся, — на этот раз Ананасов понизил голос, — только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.
— Чего? — недоверчиво переспросил Гудронов.
— Сказал бы я тебе, чего, да тут девушка рядом! капитан недовольно покосился на свидетельницу. Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого.., как, блин, его… Штукен… Штокенвассера, так вот последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.
— Ох, ни фига себе! — воскликнул Гудронов. Это что же получается — возвращение живых трупов?
— Это получается, Сеня, — с грустью проговорил Ананасов, — что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!
— Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! — перебил капитана Гудронов. — Может, она правда не померла.., так, может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?
— Ага, не померла! — передразнил друга капитан. — Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!
— Ну и что? — не сдавался Гудронов. — Васильич — тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли — может, она там на холодке-то и пришла в себя…
— И прямиком отправилась нотариуса мочить? недоверчиво отозвался Ананасов.
— А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были…
— Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни — на месте ли эта вчерашняя…
Кавалерия Ивановна.
— Меня же там за психа примут!
— Не примут! — отрезал Ананасов. — Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!
Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:
— А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.
— А что, правда были случаи? — уточнил доверчивый Гудронов.
* * *
В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится в другой жизни, Трофим был художником, и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно — то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким…