— Если бы наши сторожа прихлопнули, то мы бы уж знали, что ночью случилось, — резонно ответил парень. — А если я спрашиваю, значит, сам хочу выяснить. Так что зря вы, бабушка, кричите, давайте по-хорошему поговорим.
— Чего тебе надо-то? — хмуро спросила тетя Дуня.
— Если сторож что вспомнит, я бы ему… — Парень раскрыл полиэтиленовый пакет и показал тете Дуне литровую бутылку «Синопской».
Старуха оживилась — редко она видела такую хорошую водку.
— Михалыч-то ничего не вспомнит, без сознания он всю ночь пролежал. Но вот я тебе скажу. — Тетя Дуня наклонилась к парню:
— Вон, видишь окно на втором этаже? Там в палате одна баба лежит, она все время в окно смотрит.
— И ночью? — недоверчиво спросил парень.
— И днем, и ночью! — энергично подтвердила тетя Дуня. — Уже если она не видела, так и никто ничего не видел.
Тетя Дуня вспомнила, как хохотали сегодня Надежда с Любкой над беднягой Михалычем, и добавила:
— Она говорит, что всю ночь спала, но врет, я знаю, что она на рассвете в окно подсматривала. А уж как ты с ней будешь разговаривать, как в отделение попадешь, это твое дело.
Парень внимательно поглядел на указанное окно, и как бы в подтверждение словам тети Дуни, там шевельнулась занавеска и показалось женское лицо, которое тут же скрылось.
— Вот, видел? — торжествующе зашептала тетя Дуня, облизнув губы и покосившись на горлышко «Синопской», выглядывающее из пакета.
— Ну ладно, держи. — Парень протянул ей пакет.
После удачно завершенной сделки тетя Дуня с Михалычем уединились в его каморке, и до следующего утра их никто не видел.
А в палате к вечеру разгорелся очередной скандал.
Снова шли вереницей мужики поглядеть на Любку.
Потом, в часы посещений, явился Юрик — краснорожий плечистый майор с зычным голосом и цепким взглядом маленьких глазок. Анна Поросенке кушала принесенные ее многочисленным семейством голубцы (снова с чесноком, как с грустью отметила Надежда), сама Надежда сидела в холле и слушала рассказы мужа о коте Бейсике.
К Сырниковой никто не пришел — мужа и детей у нее не было, а с племянниками какие-то сложные отношения, и навещать тетку, как поняла Надежда, им было нож острый.
Надежда выслушала краткий перечень хулиганских поступков, которые кот, сидя дома один целыми днями, совершал исключительно от скуки, примерила принесенный мужем небольшой костылик из алюминиевых трубок — он был легким и очень удобно охватывал руку повыше локтя, — после чего вернула все продукты, кроме фруктов: от малоподвижного образа жизни она прибавила уже три с половиной килограмма и очень по этому поводу расстраивалась. Наконец Сан Саныч собрался уходить, сказав на прощание, что скучает и ждет не дождется, когда Надежда вернется домой, что он говорил с врачом, и тот заверил его, что все у Надежды будет хорошо, нужно потерпеть совсем немножко — гипс снимут через несколько дней. Останется только разработать ногу, и можно выписываться, а они с котом уж постараются к ее приходу привести квартиру в приличный вид.