* * *
Больница в поселке Оредеж была построена после войны. Это было добротное каменное здание с колоннами, оштукатуренное и выкрашенное грязно-желтой краской. Через небольшую площадь напротив стояло точно такое же здание с колоннами, только выкрашенное грязно-серой краской. Это был Дом культуры. Между ним и больницей находились четыре лавочки и две клумбы, засеянные ярко-красными цветами.
Несмотря на то, что в большом поселке, застроенном преимущественно деревенскими домами с наикрасивейшими палисадниками, навалом было самых разнообразных цветов, клумбы на крошечной площади из года в год засевали одними и теми же цветами — было такое распоряжение. Больше на площади не было ничего интересного, кроме небольшой (всего в один человеческий рост) статуи Ленина с вытянутой рукой в позе, которую вся страна по меткому выражению неизвестного шутника называет: «Все на танцы!».
За больницей во дворе находились котельная, кухня и маленький обшарпанный сарайчик — морг.
Поздно ночью, в самое темное время, когда обитатели больницы спали, а танцы в Доме культуры давно закончились, так что Владимир Ильич совершенно впустую тянул свою руку, во двор больницы неслышно проскользнули три тени. Тихонько звякнула канистра, почувствовался запах бензина.
— Не перепутать бы в темноте, — шепнул кто-то. — Вроде это — морг.
Они отошли в сторону, кинули к сарайчику горящую газету и бросились бежать, прихватив с собой канистру. Морг вспыхнул мгновенно, и к тому времени, когда трое выбрались на шоссе, уже полыхал вовсю. Подоспевшие пожарные не стали тушить морг, а только поливали соседнюю котельную и кухню. Трое парней сели на шоссе в автомобиль.
— Порядок! — самодовольно ответил старший на невысказанный вопрос водителя. — Все сгорит без остатка, и следов не останется.
— Вот если бы сунули его тогда головой в болото, то действительно следов бы не осталось. А лучше бы живого в лагерь приволокли.
Тогда бы точно узнали, какого черта он тут делал. А вы поленились сразу же дело закончить.
— Так светло же совсем было! — возмутились парни. — А он, сволочь, хорошо дрался.
А уж когда мы его.., некогда было в болото тащить. Думали, полежит тихонько до вечера.
Взяли все его вещи и ушли.
— И ни хрена по вещам не выяснили, кто такой! — рассердился водитель.
Парни сочли за лучшее промолчать.
* * *
Поздним утром, когда Надежда шла с речки, она встретила разозленную жену дяди Паши — Зинаиду. Та ездила в Оредеж в больницу с нарывом на пальце и вот вернулась несолоно хлебавши, потому что хирурга Цыплакова, оказывается, и след простыл: неожиданно отбыл в отпуск, а что сам назначил ей, Зинаиде, на сегодня — ему и начхать. Помазала медсестра какой-то гадостью, сказала, будет хуже — ехать в Лугу.