— Так вы начали о психологии, — напомнил Борис из вежливости, чтобы поддержать разговор, который, откровенно говоря, продолжать ему совсем не хотелось.
Ему хотелось поскорее допросить штабс-капитана Карновича, выяснить, как и зачем он убил Георгия Махарадзе и куда он дел проклятый список турецких агентов. Если Карнович успел список уничтожить, а скорее всего так и есть, то ему, Борису, наплевать. Он получит от Горецкого паспорт и какую-нибудь бумагу, чтобы не трогала его контрразведка в дальнейшем, а там уж — прощайте, господин подполковник!
— Да, голубчик, — ответил Горецкий, не замечая, а скорее всего, делая вид, что не замечает недовольства Бориса. — Я пригласил поручика Ковалева, чтобы отвлечь Карновича, притупить его внимание, дабы неожиданность обвинения резче ударила его по нервам, заставила поддаться первой, импульсивной реакции. Чуть всю операцию мне этот Ковалев не провалил — с виду сильный, крепкий мужчина, а едва не позволил Карновичу бежать, свою даже голову не уберег. Распустились тут от спокойной жизни, их бы на фронт, сразу бы реакция стала отличная… Хорошо хоть вы, Борис Андреич, вовремя подоспели и очень мне помогли…
"Нарочно льстит, — сообразил Борис, — он бы и сам с Карновичем справился, а если бы не справился, то все равно тому бежать некуда — кругом офицеры, до выхода бы не успел добраться. Привечает меня господин подполковник, зачем-то я ему нужен”.
— Простите старика, голубчик, — продолжал Горецкий, — но мне хотелось взглянуть, как вы будете вести себя в острой ситуации. Дело в том, что в предыдущую нашу встречу у меня сложилось впечатление, что невзгоды вас несколько ошеломили, и вы перед ними растерялись… В поведении вашем я усмотрел нерешительность, вы позволили событиям развиваться помимо вашей воли, вели себя подобно щепке в бурном потоке. Но после поездки в Батум вы сильно изменились, точнее, думаю, просто раскрылись подлинные черты вашего характера. Вы человек молодой, умный, энергичный; вы — юрист, что для меня значит очень многое: юридическое образование определенным образом тренирует и оттачивает ум, дисциплинирует его… Кроме того, вы — человек чрезвычайно везучий. Через тысячи опасностей прошли вы, что называется, без единой царапины. Сегодня на рассвете я разговаривал о вас с нашим общим знакомым…
— Спиридоном? — догадался Борис.
— Совершенно верно. И Спиридон рассказал мне, какой опасности вам удалось избежать по пути в Батум… Знаете, контрабандисты — народ очень суеверный, так вот Спиридон тоже считает вас везучим. Поэтому он и взял вас охотно в свою команду на обратном пути…