— Вэнс… — проговорил Борис и потрогал в кармане шелковый шнурок.
Аркадий Петрович кивнул и продолжил:
— Вряд ли какой-нибудь хорошо подготовленный профессиональный агент мог бы на вашем месте добиться таких значительных результатов. Но наша работа такова, что никакой, даже самый значительный, успех не позволяет успокоиться и почить на лаврах. Мы все ещё не знаем, кто убил Махарадзе и куда делся список турецких агентов. Разумеется, я проверю весь вечер третьего августа и всю ночь с третьего на четвертое, чтобы убедиться, не было ли у Карновича возможности совершить убийство. Но я уверен, что не было у него возможности, то есть Карнович не врет.
— Стало быть, он прибыл на “Пестеле”… — задумчиво сказал Борис.
— Было уклончивое сообщение англичан, что якобы прибывает агент, но кто и когда — мы не знали, поэтому и Карнович выследил Махарадзе не сразу.
— Значит, тридцатого июля он сел на “Пестель” в Батуме, это мы знаем точно, — гнул свое Борис. — Тридцатое была среда, потому что “Пестель” отбывает из Батума регулярно по средам через две недели, расписание его неизменно. И прибывает он в Феодосию…
— Через три дня в субботу, — подхватил Горецкий, — затем отправляется в Ялту, потом в Севастополь, потом сразу же — обратно. То есть в Батум он прибывает обратно через две недели, И потом опять в среду — в Феодосию.
— Если тридцатое была среда, то в субботу было второе августа. То есть Махарадзе должен был прибыть второго августа.
— Он и прибыл, — продолжал Горецкий, — потому что деться с “Пестеля” ему было некуда, пароход остановок до Феодосии не делает. Прибыл и поселился в гостинице “Париж”.
— Но позвольте, — Борис от возбуждения вскочил на ноги, — я же точно помню, что в гостиницу Махарадзе приехал третьего поздно вечером. Я сам видел, как он разговаривал с хозяином. И потом, я в той гостинице все время торчал, с тех пор как из Ялты приехал. А там все постояльцы на виду, уж если бы жил там Махарадзе сутки, кто-нибудь бы его заметил.
— В регистрационной книге записано, что он прибыл второго августа, — жестко произнес Горецкий.
— Хозяин? — вопросительно сказал Борис. — Как его… Кастелаки…
— Труп найден прибитым к берегу через несколько дней после вашего отплытия в Батум.
— Что же вы его не допрашивали? — разозлился Борис.
— Допрашивал, но не я. И потом, он твердо стоял на том, что ничего не знает.
— Лакеи? — вспомнил Борис. — Мерзкий такой типчик…
— Просвирин. Исчез, как только нашли труп хозяина гостиницы. Допрашивал и хозяина, и лакея Карнович.
— Значит, плохо допрашивал! — рассердился Борис.