— “Пестель” отбывает послезавтра, — осторожно начал Борис.
— Да-да. Вы получите камни послезавтра перед отплытием Вольский считает, что ночевать с ними в гостинице опасно.
— Он абсолютно прав, — согласился Борис.
Он проводил свою спутницу до салона и вернулся в гостиницу, где уже поджидал его Саенко, пробравшийся в его номер тайком, с помощью знакомого мальчишки, что на кухне драил котлы и убирал мусор.
— Аркадий Петрович велел идти вам в слободку, Марфа Ипатьевна вернулась.
Опять Борис переоделся попроще, описал Саенко молодого человека, что следил за ним по поручению Вольского, и спустился по лестнице Саенко взял свой короб, припрятанный в укромном месте с помощью все того же кухонного мальчишки, открыто вышел из дверей гостиницы и направился прямо к молодому татарину, который стоял напротив, в тенечке, и делал вид, что внимательно читает “Симферопольский курьер” Саенко поставил тяжелый короб чуть не на ногу татарину, правильно рассудив, что тот не станет скандалить, чтобы не привлекать к себе внимание. После этого Саенко утер обильный пот со лба, встал так, чтобы заслонить от обзора читателя “Симферопольского курьера” двери гостиницы, и вступил с ним в долгий и обстоятельный разговор, то есть так повел дело, что не ответить ему было невозможно. Это дало Борису время выскользнуть из дверей гостиницы незамеченным.
В слободу он поспел к обеду. Марфа Ипатьевна накрывала на стол Была она, как обычно, в темном ситцевом платье, но голову покрывал сегодня яркий цветастый платок.
— Что, Марфа Ипатьевна, погадали на короля? — вполголоса спросил Борис, заглядывая в кухню.
— На всех погадала, — смеясь, ответила хозяйка, но в глазах её мелькнула затаенная грусть, — все про вас теперь знаю.
— Ну и что нас всех ожидает?
— Ожидает вас поздняя дорога и казенные хлопоты. Про тебя точно не знаю, а про него, — она кивнула на дверь комнаты, — уверена.
— Хорошая гадалка оказалась? Мне бы кто на сестру мою погадал — жива ли?
— Вот этого не надо, — серьезно заметила Марфа Ипатьевна, — не нужно случайным людям судьбу родного человека доверять. Одно дело — на зазнобу или на милого дружка гадать — любит, не любит, помнит али забыл давно, а другое дело — на родного человека, жив ли он.
Борис в который раз поразился рассудительности своей хозяйки.
Аркадий Петрович отодвинул тарелку.
— Ну, Марфа, не томи душу: удалось выяснить что-нибудь важное?
Борис отметил про себя, что Горецкий впервые при нем назвал хозяйку просто по имени.
— Нашли следы Просвирина? — поддержал он подполковника.
— Про Просвирина вашего ничего не знаю, а мужик в доме у Авдотьи Лаврентьевны определенно есть, — посмеиваясь, ответил хозяйка.