— История с пропавшим списком закончена. Турецких агентов выловили почти всех, не скоро ещё турки смогут создать в Крыму такую прочную сеть. Относительно истории с бриллиантами: Вольский, как вы знаете, сидит в контрразведке и рассказывает все, что знает. В основном про татар, но среди них удалось арестовать только мелких людей, большой пользы это не принесло. Керим скрылся, его дядю застрелили во время побега[20].
— А баронесса? — полюбопытствовал Борис.
— Баронесса пропала, как в воду канула, думаю, она давно уже в безопасном месте. Борис не сдержал улыбки.
— Напрасно вы так легкомысленно настроены, — рассердился Горецкий. — Эта дама, называющая себя баронессой Штраум, может быть очень опасна.
— Все равно хорошо, что красивая женщина не попала в вашу контрразведку. Знаю я ваши методы.
— М-да, ну тут мы с вами расходимся во мнениях, так что оставим этот разговор. Борис Андреевич, сообщаю вам, что про сестру вашу Варвару Андреевну не удалось ничего выяснить, из Одессы тоже пришел отрицательный ответ. Опять я возвращаюсь к нашей давнишней беседе. Завтра я уезжаю в Ставку, в Екатеринодар, миссия моя здесь закончена. Я приглашаю вас ехать со мной.
Борис внимательно посмотрел на Горецкого и спросил:
— Аркадий Петрович, скажите мне, если можете: кто же вы на самом деле? По уровню связей, по масштабу решаемых вами задач, по вашей независимости и свободе в принятии решений вы не похожи на подполковника контрразведки. Если не можете ответить — так и скажите, я не обижусь…
— Отчего же, — Горецкий по своему обыкновению снял пенсне, приобретя римскую, медальную чеканность черт и некоторую даже жесткость, — я скажу вам, Борис Андреевич, надеясь на ваше молчание. Я состою при военном отделе Особого совещания, возглавляемом Александром Сергеевичем Лукомским. Мне действительно приходится зачастую решать вопросы чрезвычайной важности и большого масштаба. Сейчас я нахожусь в Феодосии потому, что здесь возникла в этом необходимость, здесь из мелких деталей сложилась крупная игра, пересеклись интересы нескольких держав. Вам выпала судьба оказаться одним из участников этой игры, а в любой игре везение — момент крайне важный. Ваше же везение просто удивительно. Борис Андреевич, я не случайно говорю с вами об этом. Вы нравитесь мне, у вас много сильных качеств, а работа поможет развить их ещё больше и слабые ваши стороны также превратит в сильные. Я ещё раз предлагаю вам работать со мной.
— Мне трудно решиться, — вздохнул Борис.
— Я расскажу вам, голубчик, одну недавнюю историю. В Москве и Петрограде около года назад большевики объявили обязательную регистрацию всех офицеров. Не явившиеся на регистрацию были объявлены вне закона, явившихся арестовывали. И вот, Борис Андреевич, только в Москве на эту регистрацию явилось больше пятидесяти тысяч человек! Это равняется общей численности Добровольческой армии! Они пришли в Алексеевское военное училище в Лефортове, как бараны на бойню, и стояли там в ожидании регистрации и последующего ареста. Что с ними сделали впоследствии большевики, я могу только догадываться. Человек, рассказавший мне об . этой регистрации, посмотрел со стороны на трусливую толпу, повернулся и отправился на юг, в добровольцы. Но все эти люди, которые не могли ни на что решиться и вместо того, чтобы с оружием в руках спасать Россию, послушно пошли на заклание, — заслужили все, что приготовили им большевики — тюрьму, каторгу, расстрел. Нерешительность — та же трусость. Вы можете принести пользу родине, значит, вы должны решиться.