Ночь прошла спокойно. Утром Маркиза разбудил разносящийся по всей квартире запах свежесмолотого кофе — Лола была на высоте. Теплые хрустящие булочки с шоколадом, за которыми Лола уже успела смотаться в круглосуточную кондитерскую на углу, радовали глаз румяными боками. Леня не удовлетворился булочками и потребовал еще бутерброд с ветчиной и яйцо всмятку.
— Ты сыт наконец? — утомленно спросила Лола. — Боюсь, что в доме больше ничего нет…
— Сыт, — сообщил он, откинувшись на стуле и допивая вторую чашку кофе. — Не сердись, девочка, я перенес вчера сильный стресс, и теперь мне нужно много есть.
— Не понимаю, куда все это уходит, — искренне удивилась Лола, — на вид ты худой, как марафонец.
— В ум, — сообщил он, постучав пальцем по лбу, — энергия от пищи перерабатывается непосредственно в умственные клетки. Так уж устроен мой организм.
Лола отвернулась, чтобы скрыть довольную улыбку, — она поняла, что Ленька выспался, перестал хандрить и снова полон идей.
— Ну так какие у тебя планы?
— Спокойно, девочка, пока у меня есть неотложное дело.
Леня уединился в комнате, где располагалась его записывающая аппаратура. Он прокрутил магнитофонную пленку с записью последнего разговора Петра Степановича Шумелова с покойным Андреем Рудейко.
Откровенная беседа, без намеков и экивоков, приятно послушать. Леня поглядел на часы — около девяти утра. Стало быть, господин Шумелов уже встали и собираются на службу. А возможно, уже едут туда. Самое время порадовать его «приятной» новостью. Он набрал номер личного мобильного телефона Петра Степановича Шумелова и, когда там ответили, жизнерадостно проговорил:
— Доброе утро, Петр Степанович!
— Кто это? — настороженно спросил Шумелов, в последнее время он не ждал от телефонных звонков ничего хорошего.
Вместо ответа Маркиз включил магнитофон, и в ухо Шумелову влез разъяренный голос Андрея Рудейко. «Деньги взял — отработай! А за то, что играть со мной вздумал, — заплатишь штраф..»
Маркиз остановил запись, чтобы услышать реакцию своего собеседника, но в трубке было тихо. Маркиз даже слегка забеспокоился, не откинул ли Шумелов копыта от неожиданности.
— Петр Степанович! — окликнул он. — Вы слушаете?
Ответом ему был нечленораздельный хрип.
— Ну возьмите себя в руки, — укоризненно заговорил Маркиз, — это не голос с того света, это просто запись. Вы правильно угадали: кто-то очень нехороший и предусмотрительный записал на пленку ваш с Рудейко телефонный разговор накануне убийства.
В подтверждение своих слов, он включил запись, и Петр Степанович услышал свой голос, полный ужаса и злобы: «Там не было никаких денег!» И дальше снова Рудейко: «Завтра в двенадцать на том же месте в центре зала, так же пойдешь от Итальянской.., поменяемся портфелями…»