Вечером часов в восемь раздался телефонный звонок. Я сидел во дворе моего “представительного” дома в Беверли-Хиллз, лениво наблюдая за тем, как постепенно темнело небо над моим так называемым прудом, без которого мои владения не отвечали бы всем тем требованиям, которые к ним предъявляются, и ни о чем не думал. Из-за горизонта еще иногда прорывались отдельные золотые лучи, как последний привет уходящего дня. Откуда-то издалека доносился чарующий голос Пэрл Бэйли, исполняющей “Меланхолическую малютку”.
Вечер был ленивым и беззаботным. Кубики льда в бурбоне уже достаточно подтаяли, чтобы он охладился, не разбавив его слишком сильно. Я подумал: к черту звонок. Сегодня Рик Холман будет молча протестовать против равнодушного богатого окружения, в котором он живет, и пусть телефон надрывается.
И он надрывался.
Самовнушение — кошмарная вещь. Не знаю откуда, но у меня перед глазами возник образ полногрудой блондинки на другом конце провода, облаченной в совершенно прозрачное неглиже и мечтающей услышать всего одно призывное слово от Рика Холмана. Можете не сомневаться, я схватил трубку и призывным шепотом сообщил свое имя.
— Рик! Благодарение Богу, вы на месте! Мужской голос, искаженный до неузнаваемости.
— Кто это?
— Клэй, Клэй Роулинз. Я не знаю, как и сказать об Энджи.
— Что там с Энджи?
— Она — ох, Господи! — У него перехватило горло. — Это ужасно... Ужасно, Рик!
— Говорите яснее, черт вас возьми! — закричал я.
— Энджи умерла, Рик! — прошептал он. — Убита!
* * *
Две полицейские патрульные машины стояли у обочины тротуара, мигалки были включены, их свет придавал жутковатый вид лицам небольшой толпы, сбившейся в кучку возле дома. Я с трудом пробился сквозь них, чтобы подойти к полицейскому в форме, стоящему перед дверью с таким неприступным видом, словно он собирался отпугивать кладбищенских вампиров.
— Чего вам? — рявкнул полицейский.
— Моя фамилия Холман, я...
— Понятно. — Он ткнул пальцем через плечо. — Лейтенант сказал, что вы можете пройти наверх.
Я поднялся по деревянной лестнице на чердак, перед входом в который стоял второй полицейский. Мне вторично дали пройти, потому что лейтенант его тоже предупредил. Я подумал, вот наглядный пример того, как высоко котируется имя Клэя.
В комнате было шумно и во всю шла кипучая работа. Клэй был здесь, он бросился мне навстречу, глаза у него покраснели, лицо осунулось, я бы сказал, что у него был вид живого трупа. Схватив меня за руку, он сразу же потащил меня к массивному человеку с мрачной физиономией.
— Лейтенант, — заговорил Клэй, — это Рик Холман, о котором я говорил вам. Это лейтенант Фрид, Рик. Фрид рассеянно глянул на меня серыми глазами и кивнул.