Словно читая его мысли, Одмассэн кашлянул:
— Ну и что ты намерен с этим делать?
Горянин указал на талисман кровавого цвета. Парень пожал плечами и поправил черную прядь волос, соскользнувшую на лицо («Постричься бы»). Он был в растерянности от того, что рассказал ему Одинокий, тщетно пытаясь ухватить какую-то нужную мысль, которая все время ускользала от него, насмехаясь над беспомощностью собственного хозяина. Силясь хоть как-то осмыслить то, что узнал, он переспросил:
— Значит, Мнмэрд уже в Нижних пещерах, а Монн — в Хэннале?
Одинокий покачал головой:
— Мнмэрд на самом деле в Нижних пещерах, а Монн приболел, так что он все еще в селении.
Ренкр надолго замолчал, глядя в пляшущее пламя камина. Потом произнес:
— Я хотел бы сам отправиться в Хэннал. Все-таки…
/рано или поздно я все равно туда попаду/.
— Как знаешь, — пожал плечами горянин. — Но нужно ли это тебе? Лично тебе?
— Прежде всего именно мне. То, что я узнал во время странствий, заставило меня взглянуть на многое с другой точки зрения, и мне кажется…
/приходит пора, когда все тайное станет явным. Страшный час./ Он замолчал.
Одмассэн терпеливо ждал.
— Не знаю, — продолжал Ренкр после паузы. — Все равно ведь ко мне там прислушаются в большей степени, чем к Монну.
— Ладно, еще подумай над этим. Так или иначе, а раньше, чем через неделю, Кирра тебя никуда не отпустит. — Одинокий скептически хмыкнул. — Если через неделю отпустит. А что же все-таки с Камнем?
— Пока не знаю. В самом деле все так плохо со змеями? — в который уже раз за сегодняшний разговор спросил парень. Он никак не мог поверить, что Ворхнольд обманул их — это так не вязалось с обликом Всезнающего.
— Даже Теплынь никак на них не повлиял, — развел руками Одмассэн. — Сразу после потепления мы начали находить очень много выползков — сброшенных змеиных шкур. Но это и все — больше ничего не изменилось. И вообще змеи стали сейчас какие-то другие, умнее сделались, что ли?
— Значит, добираться будем с боями, — констатировал Ренкр. — А что еще нам остается?
— Очнись, — устало произнес вэйлорн. — Ты, кажется, невнимательно меня слушал. Нас теперь значительно меньше — это во-первых. А во-вторых, после того похода — тогда ведь многие не вернулись. Их родные как-то перенесли это, надеясь, что мы избавились от змей, но теперь… Никто не пойдет с тобой, парень, никто даже не станет тебя слушать. Вот Кирра, к примеру, — у нее муж погиб, не вернулся из того похода. Она и меня-то ненавидит лютой ненавистью, а когда узнает, что ты — это ты… — Одинокий сокрушенно покачал головой. — Лучше молчи пока, прикидывайся, что потерял память.