— Понимаю… Все просто — я бессмертен. Слышал о Страннике, Ищущем Смерть? Ну вот… Так что не стоит казнить себя и обвинять в немощности, это бессмысленно.
— Да, конечно… Я не знал… Тебе, наверное, тяжело так жить.
— А вот жалеть меня не нужно, — произнес Дрей, поднимаясь. — Это лишнее. Прощай.
— Прощай. Я не хотел тебя обидеть.
— Значит, и не обидел.
Завтра Дрей задумается, а не обидел ли он Ренвена, но завтра уже будет поздно. Ночью калека умер.
7
В конце концов фермеры вернули ему потраченные на клетку деньги, хотя Дрей и отказывался их взять. Попрощавшись с альвами, он вернулся в Валлего, надеясь сесть на какой-нибудь корабль и отправиться на юг. Или на запад. Или на восток — как получится.
Получилось на запад; бессмертный поднялся на корабль, дожидаясь, пока матросы выведут судно в открытое море — а там капитан прикажет поднять паруса, и корабль отправится дальше, чтобы… чтобы в конце концов Дрей очутился в подземельях Гритон-Сдраула.
8
Эта история с бестиями напомнила ему рассказ Ренкра о льдистых змеях — существах, созданных для того, чтобы убивать, существах, собирающихся в каком-то месте, чтобы отдать накопленную энергию. Существах Темного бога. Бестии были первым блином, который, как известно, всегда выходит комом. С льдистыми змеями, должно быть, не все так просто. Сможет ли альв справиться с ними? Да полно, добрался ли он вообще до селения или погиб где-нибудь по дороге? Черный не знал, но намеревался узнать.
Когда появились крысы, он решил, что пора начинать.
Все, что было до сих пор, — забудь.
И сожги в ладонях календарь.
Наконец-то я нашел свой путь.
«Жаль.»
Я тебя тихонько обниму.
Поцелуй замерзнет от огня.
Жизнь опять сумела обмануть.
«Меня».
Ты не станешь плакать, но простить ты меня не сможешь никогда.
Но пойми, мне надобно спешить.
«Куда?»
…Я, конечно, не герой, но вот не могу свернуть. Уж ты прости.
Знай, отныне я навеки твой!..
«Иди…»
— Никто ни в чем не виноват, — вдруг сказала она тихим чужим голосом. — Так вот живешь, живешь, а потом понимаешь — никто ни в чем не виноват. Убил бы ты меня — а виноват бы не был. И не убил бы — тоже не виноват.
— Не понимаю, — Дан напрягся.
— А никто не понимает, — сказала старуха.
Андрей Лазарчук
1
Они провели так уже, кажется, несколько часов: Ренкр сидел в кровати, укрывшись одеялами и прислонившись к мягкой подушке, Одмассэн — на низеньком стуле с неудобной спинкой; горянин постоянно ворочался, пытаясь найти положение поудобнее, то вытягивая, то поджимая ноги, складывал руки на груди, а потом не выдерживал и снова принимался теребить седую бороду. Рассказ каждого занял много времени и отнял много сил, во рту пересохло и глаза слипались, но Ренкр терпеливо переносил все это, потому что нельзя было сейчас отдаваться на милость сна. Он рассеянно вертел в пальцах обломок Камня жизни, пытаясь решить: что же дальше?