В воздухе, словно какое-то невидимое густое желе, повис приторный птичий запах и, кажется, Дрея вырвало. Он и не подозревал, что человек в состоянии выдержать подобную боль и вонь.
Кончилось тем, что бессмертный просто потерял сознание, провалившись в мягкую черную кашу небытия. Наверное, в этом и был секрет — реакция на боль, вызывавшая страх и желание от нее избавиться, отключилась вместе с сознанием.
Когда Дрей пришел в себя, глаза видели лишь одно — туман. Он подумал, что сейчас регенерация закончится /вместе с болью, вместе с этой одуряющей вечной болью!/, и тогда все повторится в миллионо-тысячный раз. Но туман никак не хотел уходить, и бессмертный понял, что произошло невозможное — он остановил этот проклятый процесс. И верно: грифоны уже не летают над ним, не терзают когтями и клювами, они наконец-то занялись друг другом.
В следующий момент накатила волна удушливого страха: а что, если теперь он никогда не сможет завершить регенерацию? Вечно жить с истерзанным телом?! Боже!
Страх оказался беспочвенным. Уже светало, и грифоны, потерявшие столько времени на своего не в меру живучего противника, недовольно разлетались, смущенно поглядывая на окровавленный труп — результат их ночного сумасшествия. Как только последний перестал кричать над головой Дрея, тот, по-прежнему не видевший ничего, кроме тумана, велел телу завершить начатое. Велел, в глубине души приготовившись к самому худшему. Нет, пронесло — раны начали затягиваться, туман поредел, а потом и вовсе исчез, оставив после себя небольшое головокружение и боль во всем теле. Бессмертный напряг мышцы, приказывая себе встать и немедленно отойти прочь от этого провонявшегося птичьим пометом, перьями и кровью места. Потом решил, что не стоит пока требовать от себя так много, и отполз, обдирая грязную кожу пальцев о грани камней. Вонь никуда не делась, и Бессмертный понял: зловоние исходит от него самого, так что лучше оставить всякие попытки избавиться от этого — и отдохнуть как следует.
Уже проваливаясь в очередной колодец забытья, Дрей услышал чьи-то крадущиеся шаги — гномы, несомненно, отметили необычайную живучесть их спутника-жертвы и решили убраться отсюда подобру-поздорову. «Зря, — подумал Дрей. — Я вас все равно найду, гады».
Конечно, на самом деле все вышло наоборот.
4
«Колдуйте, колдуйте, как следует колдуйте, сами видели, на что он способен! А ты, Вигн, хорош — был же со мной в том валлегоском трактирчике, где местный альв про него рассказывал. „Мудрец“! Как же, твою бы мудрость в базарный день в Адааль-Лане предложить — никто задаром не возьмет. Работайте же, работайте, нечего уши развешивать!»