— Извините, — сказала она. — Не та машина — не та женщина.
— Давайте без глупостей! — сказал я сурово. — Где угодно я узнаю этот белый ?континенталь? с жестким верхом.
Она в растерянности облизывала языком губы.
— Постойте. Когда это случилось?
— Вы прекрасно знаете, когда это случилось. Около часа назад. Она кивнула.
— Теперь кое-что проясняется. Та машина — не тот водитель.
— У меня уже с утра голова пухнет от этих туманных намеков, — сказал я. — Не надо начинать все сначала.
— Объясню проще, — сказала она. — По какой-то причине Корнелиус взял мою машину сегодня утром. Так что кричали вы Корнелиусу, а не мне.
— Могли бы соврать и получше! — сказал я.
— А вы поглядите повнимательнее, — сказала она холодно.
Я медленно повернул голову и взглянул на улицу. Машина, стоявшая у подъезда, была с откидным верхом, а не с жестким. Я слишком торопилс подняться на террасу и не обратил внимания на машину.
— Простите, — извинился я. — Это моя ошибка.
— Ничего, — сказала она. — Кажется, вам жарко. Почему бы вам не войти и не выпить чего-нибудь?
— С сегодняшнего утра это первое разумное предложение, которое слышу.
Я прошел за Стеллой в гостиную и сел на диван, пока она готовила выпить.
— С чего бы это Корнелиусу вздумалось взять вашу машину вместо своей? — спросил я.
— Понятия не имею. Да и открытый ?континенталь?, собственно, не его, а мой. Пусть покатается еще недели три, а потом снова будет ходить пешком!
— Как это?
— Я сегодня разговаривала со своим адвокатом, — сказала она. — Дело о разводе будет слушаться через три недели.
Она вернулась, села на диван и передала мне мой бокал.
— Так что Корнелиус вполне мог воспользоваться при случае любой машиной.
— Три недели? — спросил я. — Что-то очень быстро, а?
— Не так уж, — возразила она. — Делу был дан ход чуть более двух месяцев назад. Но мой адвокат потрудился ускорить его.
— Значит, вы разводитесь с Корнелиусом?
— Вы удивлены, что не наоборот? Вы не слишком высокого мнения обо мне, Эл. Хотя, по совести сказать, вы так и не оценили меня за эти несколько дней, которые мы с вами знакомы. Конечно, это я развожусь с Корнелиусом. Дело несложное. Все взялся устроить один друг моего адвоката. Пятьсот долларов ему и двести девчонке. Девчонка цепляет Корнелиуса в баре, и на следующий день я получаю в руки набор отличных фотографий. Дешево обошлось.
— Каждый зарабатывает на жизнь по-своему, — заключил я.
— Так что Корнелиус не получает ничего! — злорадно заявила Стелла. — Может снова отправляться на пляж и ждать, пока подвернется следующа дура. Или пусть голодает, мне все равно. А еще лучше, пусть бросится под грузовик!