Все безмолвствовали.
Первым нарушил молчание профессор:
— Ну вот мы и увидели организатора всех этих событий. Хозяина кладбища.
— Интересный старичок, — заметил Коля. — Весьма.
— Да уж, — подтвердил профессор, — не думал я, что остались подобные реликты. Судя по всему, серьезная личность… Ну, Валентина Сергеевна, можете включать свет.
Петухова щелкнула выключателем, но свет не зажегся.
— Что такое? — воскликнул профессор.
— Я думаю, — спокойно промолвил Коля, — сейчас начнется контратака.
— Возьмите каждый по свечке и идите в комнату, — скомандовал профессор. — Надеюсь, Валентина Сергеевна не потеряет присутствия духа.
Петухова, все это время молчавшая, сказала, что постарается.
Трудно даже описать, что творилось в ее душе. И страшно, и интересно, но примешивалась к этим чувствам еще и печаль, непонятно откуда взявшаяся. Была в словах таинственного хозяина кладбища непоколебимая уверенность, от которой стало ясно нашей библиотекарше, что все, что с ней происходит, — не сон, не бред воспаленного сознания, а самая настоящая реальность. И теперь нисколько не сомневалась она, что осталось ей жить считанные дни. Как ни странно, осознала она это совершенно спокойно и вела себя соответственно: машинально взяла в руки зажженную зеленую свечу, почувствовав легкий ожог от нескольких капель расплавленного воска, упавших на пальцы. Села на диван и спокойно стала ждать дальнейших событий.
— Что с вами? — участливо спросил Струме, почувствовав ее настроение. — Вам страшно?
— Да нет, — равнодушно ответила Петухова, — мне все равно.
— Эге, голубушка, так не пойдет. Может, выпьете коньячку?
— Не стоит, чего добро-то переводить, выпейте лучше сами.
— Непременно.
В темноте звякнула бутылка о край стакана, запахло коньяком.
В этот момент прихожая осветилась. Валентина Сергеевна поняла, что свет идет из проклятого зеркала.
Потом раздались чьи-то легкие шаги.
— Внимание, Коля! — прошептал профессор, бутылка так и осталась в его руке.
Петухова довольно равнодушно ждала, что же будет дальше.
Шаги приближались, и при свете свечей можно было различить маленькую фигурку, вошедшую в комнату.
— Мама, — раздался слабый детский голос. Словно кувалдой ударило Валентину Сергеевну.
Это было страшнее всего. Страшнее призраков, мертвецов, страшнее смерти, наконец. Ни слова не говоря, вскочила она с дивана и бросилась навстречу детской фигурке.
— Сидите! — властно приказал профессор и крепко схватил ее за руку. То же самое с другой рукой сделал Коля.
Валентина Сергеевна попыталась вырваться. При этом ее свечка упала и погасла бы, если бы Коля не сумел подхватить ее на лету.