«Или стрекозы», — явственно раздался в сознании голос, удивительно похожий на голос Струмса.
«Или стрекозы, — повторила она. — „Ты все пела, это дело, так пойди же попляши“. Вот и поплясала…»
Она прислушалась к разговору, происходившему рядом с гробом, в котором она лежала.
— Петухова-то наша номер выкинула, — недовольно шептала Вера Капитоновна, — завещание оставила: похоронить надо ее не как всех, на городском кладбище, а отвезти в какую-то Лиходеевку и закопать на каком-то старинном… Вроде там деды-прадеды схоронены. Смотри, какая аристократка, никогда бы не подумала.
— И мы что, все поедем туда? — тоскливо спросила Люся.
— Поезжай, если хочешь, а я не поеду. Проводим в последний путь, а там на машину и в эту чертову Лиходеевку. Все уже приготовлено, могила выкопана.
— А кто повезет-то ее?
— Да договорилась я тут с одними из автобазы, двое пьянчужек. А там в Лиходеевке их встретят, старик один, имя забыла, мудреное какое-то. Они закопают.
— А памятник?
— Все потом. Машина сегодня в четыре у нас в библиотеке.
— Это я знаю, — сказала Люся. — Да как-то неудобно, все-таки зароют какие-то совершенно посторонние люди, надо бы, чтобы кто-то от коллектива был.
— Давай-давай езжай, если совесть мучает, только смотри, как бы чего не вышло. Два пьяных мужика, кругом лес, как бы юбку тебе не помяли.
Люся ойкнула и замолчала.
Валентина Сергеевна про себя горько вздохнула: даже похоронить толком не могут, все тяп-ляп. Мало она гоняла эту Веру Капитоновну, змею подколодную. Однако, вдруг вспомнила она, повезут-то в Лиходеев-ку. Все старик Асмодей сделал по-своему!
«Как хотел, так и сделал», — снова бухнул в голове мужской язвительный голос, очень похожий на голос Чернопятова.
«Что это у меня с головой стало? — с удивлением подумала Петухова. — Голоса какие-то… Эй, кто там, отзовись!» — мысленно крикнула она. Но никто не отозвался.
«С ума схожу, — спокойно заключила она, — а может, сошла давно…»
Комната, в которой стоял гроб, стала наполняться людьми. Валентина Сергеевна узнавала знакомые голоса сослуживцев, соседей. Люди приходили, уходили, говорили какие-то слова. Она же напряженно думала: «Есть ли выход?» «Выход есть», — сказал тот мальчишка в зеркале. А выходит, выхода-то и нет! Был бы жив Струме, Коля, но они убиты. Митя в больнице… Петухова с горечью подумала, что так ни разу его и не навестила. Да, много чего не сделала, а ведь могла… А главное, могла жить по-другому.
— Ну что ж, пора выносить, — услышала она повелительный голос Веры Капитоновны.
Заиграла траурная музыка. Гроб подхватили и неаккуратно стали спускать во двор. Потом его поставили, и она услышала прощальную речь, произнесенную ее заместителем.