Итак, он уяснил, что амм-хамматские странники подверглись какому-то воздействию – непонятному и, быть может, угрожающему либо безвредному; оба эти предположения имели право на жизнь. Значило ли это, что он должен вернуть их к реальности? Пробудить от сна, перенести в земной мир, разрушить защитные коконы, выяснить причину странной аномалии, взвесить ее последствия?
Такой властью он не обладал, поскольку пароль не был назван; а значит, решение о том, вернуть ли путников или оставить в Амм Хаммате, возлагалось на обсидиана.
Он доложил ему; поведал все, не скрывая ни своих затруднений, ни возникших гипотез, ни возможных альтернатив. Обсидиан, вытащив из кармана трубку, долго набивал ее табаком, еще дольше раскуривал, что-то бурчал под нос – о демонах и золотых рощах, о запахах, способных свести с ума, об агенте Скифе, романтике-чечако, о торговом князе, притворщике и авантюристе. Наконец он выпустил к потолку клуб сизого дыма, насупил брови и сказал: подождем!
Покачиваясь в седле, Ри Варрат, телгский Наблюдатель, озирал длинную каменистую морену, протянувшуюся с юга на север. Крупные валуны, заросшие кустарником и мхами, походили на стадо мамонтов, прилегших отдохнуть; мелкие торчали из мягкой степной почвы подобно клыкам затаившихся под землей драконов. Место, разумеется, было тем самым – гряда гранитных глыб, за ней – ручеек и следы шинкасских кострищ, а у одного – куча изрубленных трупов, над которыми уже наверняка потрудились хищники. Но об этом неприятном зрелище звездный странник сейчас не вспоминал; у него имелись другие причины для размышлений. И потому он держался в стороне, на время оставив Скифа; раздумья требовали покоя, одиночества и тишины.
Ри Варрат покрутил головой, окидывая взглядом всадниц, ехавших походным строем в сотне метров от него, и одобрительно кивнул. Не десяток, не два, как рассчитывал Скиф, – целый турм! Маленькая армия под началом суровой и предусмотрительной Рирды, Сестры Меча! Правда, были тут лишь люди и кони, без Белых Родичей; звери запаха падда не выносили и не приближались к побережью. Зато скакунов хватало – и под седлами, и под вьюками, и запасных, и запряженных в повозки с припасами, катапультами и прочим боевым снаряжением. Дона ок'Манур, первая леди народа Башен, проявила щедрость, снарядив их не в пример лучше Зуу'Арборна, джараймского купца. С другой стороны, Зуу'Арборн не собирался штурмовать обитель демонов, и двести воительниц, связки стрел и горшки с горючим маслом были ему ни к чему.
Во все дни и ночи странствия к Проклятому Побережью Джамаль испытывал непривычное чувство покоя и удовлетворения. Он обладал натурой страстной и непоседливой – как на Телге, истинной своей родине, так и во всех последующих воплощениях. Особенно в этом, последнем, когда ему так повезло – родиться картлийцем! Страстность и непоседливость не исключали терпения, взвешенной осторожности и разумного оптимизма; и те, и другие качества были совершенно необходимы любому из Наблюдателей, отправляющемуся в поиск, который мог занять несколько столетий. Солидное время даже для телгани, чей век был долог, словно у библейских пророков!