– Почему?
– Да потому, что в нем мы можем кое-чему научиться. И без этой науки, без надежной защиты, я бы в рощи да купола не полез. И вспомни еще, что говорила твоя Сийя: дескать, только Видящим Суть дозволено касаться дерева падда. Раз касаются, значит, откуда-то берут, так? Из рощ, само собой, каким образом? Умеют защищаться и от демонов, и от запаха, а?
– Не думаю, что у них тут есть противогазы, – пробормотал Скиф.
– Приедем – узнаем, генацвале. Встретимся с нашими красавицами… – Джамаль, скрывая улыбку, отвернулся. – Жаль только, что Зурабчик мой ушел… поспешил, а зря! Хотелось бы мне с ним потолковать о тех странах, что за Узким морем.
– Это ты про Зуу'Арборна? – Скиф бросил взгляд на далекие горы. – Ну, он уже на пути в Мауль. Может, и до порта добрался да к себе на родину поплыл.
– Если добрался, – со значением сказал Джамаль. – Дороги-то здесь опасные… непростые дороги…
Они вновь помолчали, а затем Джамаль принялся расспрашивать компаньона о событиях, что случились недавно у Приозерского шоссе. Скиф уже рассказывал о них – о рейде Сарагосы, схватке с двенадцатью апостолами, таинственном графе Калиостро и гибели Сингапура с двумя агентами. Звездный странник, однако, желал знать обо всем в подробностях: эта информация являлась новой и крайне ценной, ибо ни один из телгских Наблюдателей никогда не бывал в логове Бесформенных.
Скиф, припоминая слышанное от Сарагосы и Сентября, говорил о бревенчатом домике, врезанном в косогор задней стеной, о зеленой щели, рассекающей стену от пола до потолка, о сферическом углублении, ванне с сизым туманом, пожирающем трупы, о гравитационных метателях, превратившихся в горстку праха. Джамаль слушал, задавал вопросы; особенно его заинтересовало, почему дядя Коля, «механик»-экстрасенс, назвал сферическую нишу «сосалкой», а щель – окном, ведущим черт знает куда Вероятно, это были какие-то технические устройства, и тут интуиция дяди Коли могла оказаться важней, чем самые доскональные научные исследования. Он владел своеобразным даром, изредка встречавшимся на Телге и в других мирах; он чувствовал душу любого механизма – так, как опытный врач ощущает состояние больного по ударам пульса, дыханию, оттенку кожи и дрожанию век. «Механик» – еще один, не считая Доктора, удивительный земной феномен; оба не всегда могли разобраться в деталях незнакомых устройств, но их назначение определяли без труда. И если дядя Коля утверждал, что ниша – это «сосалка», а зеленая щель – окно, то так скорей всего и было.
Когда речь зашла о дяде Коле и его талантах, Скиф вдруг ударил себя по лбу, торопливо расстегнул нарукавный карман и принялся шарить в нем Затем он извлек на свет божий небольшую металлическую коробочку и протянул Джамалю. Была она круглой, довольно тяжелой, с гравированным на обоих торцах изображением костра Поленьев либо иного горючего материала не замечалось – только языки пламени с плясавшей в них саламандрой, вырезанной скупыми четкими штрихами.