— Если бы ты знала, как мне приятно это слышать! — ответил Оливер. Он стоял у двери, не веря, что находится в комнате Лесли, что видит ее, слышит любимый голос. — Но не стоило так волноваться. Всегда знай, что я справлюсь с любой проблемой, договорились?
Лесли кивнула.
Странно все складывалось. Он так долго мечтал о возможности побеседовать с ней, так отчаянно верил в чудо, что, когда оно свершилось столь неожиданным образом, растерялся, точно стеснительный мальчишка. Ему до дрожи хотелось заключить Лесли в объятия и остаться в ее комнате на всю ночь — Мириам специально ушла, чтобы не мешать им насладиться друг другом после мучительной разлуки. Но его что-то останавливало — наверное, он просто не хотел пользоваться удобным случаем, желал, чтобы Лесли вернулась к нему по доброй воле, а не потому, что до смерти за него перепугалась. Надо было оставить ее сейчас одну, позволить взвесить все за и против и принять осознанное решение.
Она питала к нему все те же чувства — теперь в этом можно было не сомневаться. И знала о его любви, так как прочла письмо, хотя до сих пор на него не ответила. Сегодняшнее несчастье растопило корку льда, сковывавшую ее сердце. Ждать оставалось совсем недолго, а торопиться и рисковать всем не следовало.
— Ты сильно понервничала, — проговорил Оливер мягко. — Ложись и постарайся как можно быстрее уснуть.
Лесли посмотрела на него сначала разочарованно и непонимающе. Но спустя мгновение ее взгляд потеплел и засветился благодарностью.
— Да, конечно, — сказала она. — И ты иди отдыхай. Тебе сегодня досталось гораздо больше, чем мне.
Оливер улыбнулся, отмечая, что и просто разговаривать с ней чертовски приятно, даже возбуждающе. Лесли смотрела на него с нежностью, и это вселяло надежду.
Он уже повернулся к ней спиной и взялся за дверную ручку, собравшись уйти, когда она вновь его окликнула:
— Оливер!
— Да?
— Я восхищена тобой, — проговорила Лесли, явно преодолевая смущение, но глядя ему в глаза прямо и смело. — Ты гораздо лучше и достойнее, чем я думала. — Она помолчала, собираясь с духом, чтобы добавить: — Ты хотел серьезно со мной поговорить, а я все отказывала тебе, считала, так правильнее, безопаснее, спокойнее… Если ты еще не передумал, давай побеседуем. Завтра… или в любой другой день, как скажешь.
Оливер слушал ее, и ему казалось, что он уже в раю, что большего счастья быть просто не может. Она говорила спокойно и довольно тихо, но по горящим щекам, по глазам, в которых отражалось столько сложных, противоречивых чувств, он видел, насколько сильно она нервничает, и от осознания того, что именно им вызвана эта буря эмоций, его истерзанное разлукой и раскаянием сердце заходилось от радости.