Чтобы это значило? Неужели никто больше не приедет?
Значит, жених — кардинал? Старый ризничий не верил своим глазам! Как мог кардинал вступать в брак? Разве пришло из Рима разрешение от папы?
Высоконареченная невеста с женихом приблизились к Крипте и спустились в нее в сопровождении немногих свидетелей.
То, что, казалось, было невозможным, на самом деле происходило! Королева соединялась с кардиналом! Она научилась уважать и любить его. Тайно, в присутствии только самых верных своих друзей, Эстебаньи, трех мушкетеров и графа Фернезе, вдова Людовика XIII вступила во второй брак.
Она желала, чтобы никто в народе не знал об этом союзе и у нее дляэтого было достаточно оснований. Во-первых, Мазарини был нелюбим большей частью ее подданных, во-вторых, Анна не могла открыто признать кардинала своим супругом, не подвергаясь осуждению и неудовольствию народа! А она, между тем, надеялась найти в этом союзе тихое семейное счастье в часы, свободные от государственных дел и условностей двора.
Это был союз не королевы с кардиналом-министром, но Анны Австрийской с Мазарини, необычные качества натуры которого она научилась уважать.
Когда аббат благословил высоких новобрачных, свидетели приблизились, чтобы принести свои поздравления.
Анна Австрийская, находясь в кругу друзей, обняла свою верную Эстебанию и милостиво, любезно поблагодарила мушкетеров и графа Фернезе.
В час по полуночи высокопоставленные новобрачные были уже на дороге в Париж. Вслед за ними и свидетели отправились в обратный путь.
Старый ризничий, уверявший, что он за всю свою жизнь не видел ничего более необыкновенного, погасил свечи и, закрыв двери церкви, продолжая размышлять об увиденном, пошел домой.
Наверное, еще ни одна королева не праздновала свою свадьбу так скромно и тихо, как Анна Австрийская.
Бастилия, огромная и страшная государственная тюрьма, в которой содержалось в то время множество заключенных, со всех четырех сторон имела по высокой пятиэтажной башне, над которыми проходила галерея, заставленная пушками.
В одну из камер этих башен был заключен Жюль Гри, для того, чтобы навсегда обезвредить его.
Кто раз попадал в эту громадную государственную тюрьму, тот мог считать себя навсегда оторванным от внешнего мира, потому что выход из нее был почти небывалым случаем.
Надзор за заключенными в ней был так строг, стена, окружавшая ее, так высока, а рвы по обеим сторонам этой стены так глубоки, что было бы безумием мечтать о возможности побега. Заключенные были полностью отделены от всего остального мира, и всякое сношение с кем-либо было немыслимым, тем более, что сторожа и смотрители были восновном старые суровые солдаты, обращавшиеся грубо е арестантами. Никто никогда не вступал с заключенными вразговоры, и сторожа исполняли свои неприятные обязанности с присущей военным точностью и аккуратностью.