— Так пойдемте, кардинал, — сказала Анна Австрийская, подавая Мазарини руку, — но тише, чтобы король не проснулся!
— Теперь ваша эминенция спасены, — продолжал виконт. — Не бойтесь ничего, госпожа обергофмейстерина, — прибавил он, обращаясь к Эстебании, — толпа раздражена не против короля и королевы-матери. Гнев ее относится только к кардиналу! Как только он будет устранен и не попадет на глаза мятежникам, раздражение их очень скоро утихнет!
Анна Австрийская возвратилась в комнату.
— Да поможет нам Пресвятая Дева и благословит ваш совет, господин виконт, — сказала она.
В эту минуту в комнату вошел маркиз.
— Простите, ваше величество, — сказал он кланяясь, — но люди эти требуют, чтобы им позволили осмотреть эти комнаты. Без кровопролития нет возможности удерживать их дольше, а такая мера еще ухудшит положение дел!
— Чего же они хотят искать здесь? — спросила Анна Австрийская.
— Они уверяют, что кардинал в Лувре, и хотят, чтобы ваше величество их выслушали!
— Так я сама выйду к ним и…
Слова замерли на устах королевы. Глухой гул от смешанных голосов стал громче, а у дверей появилось пять или шесть человек в блузах с мрачными лицами и, казалось, готовые на всякую крайность.
В эту минуту величайшей опасности к Анне Австрийской вернулись все ее присутствие духа и решительность. Милон пропустил только появившихся на пороге шесть человек, после чего, встав во весь свой рост около самой двери, он закричал остальным, что никого больше не пустит и что для обыска в покоях достаточно их шести товарищей.
Анна Австрийская со смелым взглядом выступила навстречу мятежникам, несколько оробевшим при ее виде.
— Чего хотят от меня парижане? Как вы осмелились силой ворваться в мои собственные покои? — гордо спросила она.
— Мы ищем кардинала, — ответил дерзко один из вошедших, — и он должен быть в Лувре!
— Нам необходимо его найти и изгнать из Парижа. Его налоги обременили народ, и мы погибаем под его владычеством.
— Успокойтесь и не шумите здесь, в соседней комнате спит мой сын! — сказала Анна Австрийская, — кардинал час тому назад уже оставил Париж. Вы, кажется, мне не верите?
— Нам ничего более не нужно, как только знать, что он в изгнании, — сказал предводитель толпы, — но мы должны удостовериться в том, что нас не хотят провести! Мы не для того пришли, чтобы причинить вам какое-нибудь зло, но так, на слово, мы поверить вам не можем. Мы должны обыскать все комнаты, чтобы точно знать, что здесь нет ненавистного кардинала.
— Так обыщите эту комнату, а потом вам остается только освидетельствовать соседнюю комнату, где спит король! Он ничего не знает об этом восстании, об этой неслыханной дерзости! Он беззаботно покоится на своем ложе. Не нарушайте же покоя моего сына, вашего молодого короля! Следуйте за мной, я исполню и это ваше последнее требование, я отведу вас в опочивальню моего сына!