Что ж, он не боялся повторить подобную ошибку: мисс Паддинг — особа невзрачная, без слез не взглянешь. Но зато у нее хорошая кожа и очаровательные губы.
Она спала так тихо, не шевелясь, что он был вынужден даже дотронуться до нее дважды в течение ночи, чтобы убедиться, что девушка дышит. Она что-то проворчала спросонья, но, так и не открыв глаз, вновь погрузилась в такой глубокий сон, какого он никогда не видел. Странно…
Но это еще ничего по сравнению с тем, что ждало его утром.
Дункан внимательно оглядел батарею бутылочек и блестящих черных коробочек, теснившихся на столе, — приобретение последнего наследника. Никогда даже в самых своих безудержных мечтах ему не могло привидеться то, чем Бет станет заниматься сегодня утром.
Он понимал, что должен был испытывать угрызение совести, наблюдая за ней, если не этим утром, то по крайней мере сейчас, но когда она начала свои манипуляции, так и не смог отвести от нее потрясенного взгляда. Да и какой мужчина смог бы!
Начать с того, что она вскочила с кровати с улыбкой на губах и мигом разделась догола. Кожа у нее оказалась восхитительная — гладкая, молочно-белая и такая бледная, что розовые соски маленькой высокой груди и треугольник каштановых волос между ногами представляли с ней резкий, захватывающий дух контраст.
Потом она взяла с туалетного столика две бутылочки, чтобы вымыть волосы, еще одну — лицо и еще одну — стройное, гибкое тело. И все это холодной водой, потому что ей не сказали, что можно разжечь внизу камин. А после этого она проделала совершенно потрясающую вещь: провела острой бритвой с голубой ручкой подмышками, по гладким мускулистым ногам и осторожно-осторожно по краям темного треугольника. У Дункана перехватило дыхание.
Когда он наконец отдышался, она уже успела вытереться и теперь начала медленно намазываться густым, пахнущим ванилью кремом.
Чувствуя, что долго так не выдержит, он выскочил из комнаты. Однако любопытство вновь взяло верх, и он вернулся. Бет уже стояла перед зеркалом в пурпурных леггинсах и тяжелом свитере такого же цвета. Ее влажные волосы до плеч были затянуты на затылке небрежным узлом. Скрестив руки на груди и прислонившись к косяку, Дункан наблюдал за ней.
Постояв несколько минут, с грустью глядя на свое отражение в зеркале, девушка потянулась за еще одной бутылочкой, затем взяла в руку одну из блестящих черных коробочек. А потом случилось самое странное за все утро: она принялась рисовать портрет.
Нужно отдать ей должное, с кистями она обращалась ловко, не хуже художника: сначала несколько раз провела по лицу широкой кистью, потерев ее предварительно о какую-то твердую поверхность одной из коробочек, потом, обмакнув тонкую кисточку в баночку с черной краской, стала наносить краску на глаза.