— Но ты все же сказал Олбани, что Бет — это Катрин… Кемпбелл пожал плечами:
— А кто может уличить меня во лжи? Родители Катрин давно умерли, братьев и сестер у нее нет. Только я один видел бедняжку с тех пор, как ей исполнилось шесть лет.
— Так, значит, одна из женщин, которых мы похоронили той ночью, действительно леди Катрин Демон! — тихо произнес Ангус.
Видя, что Кемпбелл застыл в недоумении, Дункан поспешил поведать ему обо всем происшедшем в ночь, когда он нашел Бет, а про себя решил как можно скорее послать письмо аббатисе и заверить ее, что знает имена всех женщин, погибших вместе следи Катрин.
— Джон, тебя повесят, если…
— Ш-ш… — Кемпбелл положил руку на плечо Дункана. — Просто держи свою жену подальше от владений Стюарта — там могут найтись люди, знавшие леди Катрин.
— И все же почему…
— Почему я это сделал? Может быть, потому, что ты, Дункан, всегда был мне как сын. Ты всегда хорошо относился к Мэри и не казнил Флору за предательство, хотя имел все основания это сделать. — Кемпбелл не спеша поднес руку Бет к губам и, подмигнув, прибавил: — А может быть, я сделал это потому, что мне очень понравилась твоя жена.
— Сними его! — раздраженно воскликнула Бет, сжав его руку мертвой хваткой. — Сними немедленно!
— Сейчас, любовь моя, сейчас, моя хорошая.
Вне себя от волнения, Дункан взглянул на хлопочущих возле Бет Рейчел и повитуху. Уже, наверное, в сотый раз за последний час его жена требовала, чтобы он снял с ее пальца обручальное кольцо.
— С ней все в порядке? — спросил он женщин.
Обе одновременно кивнули. Положив прохладный компресс на лоб Бет, Рейчел заверила:
— Да, милорд. Все идет очень хорошо. Ребенок вот-вот появится на свет.
— Они все врут! — прошипела Бет сквозь плотно стиснутые губы и попыталась вновь лечь на спину, но Дункан не дал ей этого сделать, заставив лежать на боку, как требовала повитуха.
— Тише, моя хорошая, тише. Все скоро будет позади. — По крайней мере он очень на это надеялся.
Ну почему, о Господи, он позволил Бет уговорить его присутствовать при родах? Место мужа, когда жена рожает, — в зале, там он должен ходить взад-вперед, ожидая, когда все благополучно закончится, а не здесь, где крики и стоны разрывают ему сердце. Нет, все-таки этот их обычай иначе как варварским не назовешь!
Видя, что лицо Бет вновь исказилось от боли, Дункан почувствовал такое желание выскочить из комнаты, что для его осуществления охотно отдал бы правую руку. Но он обещал Бет не оставлять ее и сдержит свое обещание.
— Какая же ты у меня храбрая, детка.
— Дункан, если ты сейчас же не снимешь кольцо… О-о! — Бет пронзительно вскрикнула.