Повитуха заглянула ей между ног.
— Очень хорошо, миледи, тужьтесь!
Ногти Бет больно вонзились в руку Дункана, и беспокойство сменилось паникой.
— Что, черт подери…
— Все хорошо, милорд. — Рейчел положила руку ему на плечо. — Показалась головка. — Она обратилась к Бет: — Сделайте глубокий вдох, mon ami, и тужьтесь!
Лицо Бет пошло красными пятнами от напряжения.
— Молодец, — подбодрила ее повитуха, — а теперь дышите часто.
Рейчел задышала, показывая Бет, что нужно делать, и Дункан машинально последовал ее примеру, а следом за ним и Бет.
— Детка, я говорил тебе, как сильно тебя люблю? Ответить Бет не успела, потому что как раз в этот момент повитуха приказала:
— Еще один глубокий вдох. Вот так. А теперь тужьтесь получше! Еще разок, и все!
Очевидно, только это Бет было и нужно. Стиснув зубы, она выполнила приказ повитухи и через мгновение, облегченно вздохнув, обмякла на руках у Дункана.
Комнату наполнил пронзительный детский крик, и Дункан радостно засмеялся. Еще никогда в жизни ему не было так хорошо. Его Бет родила ребенка и сама осталась жива.
Отерев ей пот со лба, он поцеловал ее:
— Я так тебя люблю, что не передать словами. Не открывая глаз, Бет прошептала:
— Еще бы ты меня не любил.
— Милорд, — обратилась к нему повитуха, показывая на пухлого вопящего краснолицего младенца. — У вас сын. Да какой хорошенький!
— Сын… — Дункан почувствовал, что сердце его сейчас разорвется, не выдержав такого счастья. Это просто чудо!
Вытерев со щеки скупую слезу, он прижался лбом ко лбу жены и прошептал:
— Ты спасла мою душу, моя любимая Бет.
— Нет, любовь моя, ты сделал это сам, — ответила она, погладив его по щеке.
— Хватит, Том! Сядь!
Маргарет Силверстейн уже устала смотреть, как муж мечется по комнате; но еще больше она устала волноваться за будущее любимого сына. Ей необходимо было знать прямо сейчас, что его ждет: обретет ли он свободу в выборе профессии, став врачом или, быть может, музыкантом, или до конца дней своих будет вынужден жить в маленькой деревушке, как и его предки?
Она протянула Тому дневник лэрда:
— Открой его, муж мой: я не хочу ждать больше ни минуты!
Том кивнул, понимая, что его жена права: он слишком долго откладывал чтение дневника. Бет так и не нашли, а призрака и его кольцо он больше не видел.
Руки Тома дрожали, когда он повернул ключ в бронзовом замке и открыл древнюю деревянную обложку.
Почерк лэрда не изменился с тех пор, как он видел его в последний раз, буквы выглядели такими же четкими, как и раньше…
Прижимая сына к груди, Маргарет встала перед мужем на колени и прошептала: