— Рейчел, мне нужна соль. — Бет понятия не имела, какой концентрации должен быть соляной раствор, и решила, что лучше послабее, чем чересчур насыщенным.
— Соль, мадам?
— Да, соль. И скажи этим людям, чтобы ушли, — они мне мешают.
Как только она закончит возиться с его раной, ей необходимо остаться с Дунканом наедине, чтобы обтереть его тело холодной водой, помогающей снять жар. Именно так поступала Тэмми всякий раз, когда у ее малыша начинало болеть ухо и в результате поднималась высокая температура. Правда, она еще давала ему тайленол и антибиотики…
* * *
Наблюдая за тем, как спокойно вздымается грудь Дункана, Бет невольно вдыхала и выдыхала с ним в такт. И с каждым его вдохом росла ее надежда, а с каждым выдохом ей казалось, что это последний. Он так и не пришел в сознание, так и не пошевелил ни рукой, ни ногой за все то долгое время, пока она сидела возле его постели. Ее прекрасный призрак, обретший плоть и кровь, сильные мышцы, красивое лицо с широкими бровями и четко очерченным ртом, прилагал титанические усилия, чтобы умереть в ее присутствии, несмотря на то что она изо всех сил пыталась сделать все возможное, чтобы он еще пожил на этом свете. Это причиняло Бет нестерпимую боль, такую острую, что ей самой хотелось умереть.
Она никак не могла понять, что с ней такое происходит, — ведь он ее терпеть не может и даже считает сумасшедшей. Тем не менее она испытывает к нему непреодолимое влечение, такое сильное, что стоит ему открыть рот и заговорить, как у нее подкашиваются ноги.
Это было очень странно, тем более что в отличие от Дункана-призрака из двадцать первого века, так мило утешавшего ее, женщину, пережившую нервный стресс, после того как одного из электриков ударило током и ей пришлось его спасать, живой Дункан из пятнадцатого века лишь кричал на нее.
И все же, судя по обеспокоенным лицам его подданных, по их слезам, он по природе своей человек, умеющий сострадать. Вот только на нее его сострадание не распространяется.
Кто-то тронул Бет за плечо, и она, вздрогнув от неожиданности, обернулась. Рядом стояла Рейчел.
— Tres honoree dame, пожалуйста, идите спать. Я посижу возле господина.
Выпрямившись, Бет вытерла глаза, на которые навернулись слезы, и ответила:
— Спасибо, Рейчел, не нужно. Я сама с ним посижу. — Она осторожно пощупала лоб Дункана и вновь почувствовала, как сердце тревожно забилось у нее в груди: температура опять поднялась.
Бет тяжело вздохнула. Она не понимала, почему вдруг из настоящего перенеслась в прошлое, но подозревала, что это произошло оттого, что Дункан слишком рано умер. Она не позволит ему дважды совершить одну и ту же ошибку.