— Мне нужно еще холодной воды. Рейчел вздохнула:
— Вам нужно поесть, если уж не хотите поспать.
— Нет. — Меньше всего ей сейчас хотелось есть. Ее все еще подташнивало, а в запертой комнате, как Бет подозревала, полным-полно микробов. — Принесите скорее воды.
Как только Рейчел вышла, вернулся Ангус.
— Как себя чувствует милорд? — Он положил руку Дункану на лоб.
— Пока еще не могу вам сказать.
— Но он не умрет?
— Надеюсь, что нет.
Ангус вновь занял свое место, на котором находился с того момента, как она начала возиться с больным. Прислонившись к стене, он поднял ногу, уперся ею в стену и скрестил руки на груди. При этом он стал похож на задиристого городского подростка.
— А вам разве не все равно? — внезапно бросил он.
И в самом деле, какая ей разница, умрет или останется в живых человек, который с самого ее появления в замке только и делал, что кричал на нее?
— Конечно, нет. Он мой муж.
— Но вы его не любите. — Ангус еще больше нахмурился. — Вы ведь еще не спали с ним, так что, если он умрет, вы не станете наследницей.
Откуда, черт подери, Ангусу все это известно? Ведь только она, невзрачная девица, вышедшая замуж всего два… нет, уже три дня назад за красавца мужчину и до сих остававшаяся девственницей, может знать правду. Впрочем, какая разница…
Чувствуя, как в ее груди поднимается волна гнева, Бет встала и с ненавистью взглянула на Ангуса.
— Спали мы или нет, не ваше дело, черт подери. Это первое. — Она бы с удовольствием выставила нахала из комнаты, если бы он ясно не дал ей понять, что не оставит ее наедине с хозяином. — И второе. У меня есть собственный замок, намного красивее и больше этого, так что не смейте даже предполагать, что я намереваюсь убить Дункана, чтобы завладеть тем, что принадлежит ему по праву. — Она скрипнула зубами от злости. — Я ясно выразилась?
— Вполне, — ответил Ангус и, в свою очередь, тоже с ненавистью взглянул на нее.
— Рада, что мы поняли друг друга. — Раздраженно фыркнув, Бет уселась на стул с высокой спинкой, который принесла для нее Рейчел, и внимательно оглядела свои руки: они сильно болели, несмотря на то что Рейчел смазала их какой-то мазью, и были сплошь покрыты крошечными пузырьками, похожими на зерна початков кукурузы. Слезы навернулись ей на глаза — единственная часть тела, которую Бет считала красивой, теперь будет покрыта шрамами.