Кавалер открыл своим ключом дверцу, за которой была заветная лесенка, и принялся подниматься по крутым ступеням. Но велико же было его удивление, когда наверху его встретил незнакомый мальчик-паж. Изящно поклонившись графу, он вошел в комнату и громко объявил Софии-Доротее о визитере. Испуганная и изумленная принцесса, не ожидавшая нынче своего возлюбленного, начала выяснять, что же случилось.
— Но я получил записку! — растерянно ответил Кенигсмарк.
— От меня?
— Почерк был не ваш. Писала фрейлейн Кнесебек. Вы же обожгли руку. Кстати, сильно болит?
— Ничего у меня не болит! — выкрикнула София-Доротея. — Вы не могли получить записку от Элеоноры, потому что она еще вчера уехала к захворавшей матери. Ее нет во дворце! Понимаете? Нет!
— Значит, это ловушка…
И Кенигсмарк принялся горячо убеждать любимую бежать вместе с ним. Если же она останется, то с ней произойдет что-нибудь страшное. Ее не простят. Ее, может быть, даже убьют!
— А мои дети? — прошептала женщина. — Я не могу уехать, не благословив их… И потом — мое отсутствие сразу заметят, за нами отрядят погоню и в конце концов непременно с позором вернут назад. Нет-нет, Филипп, спасайтесь один!
— Я вас не брошу!..
— Но…
Пока влюбленные препирались, графиня Платен приказала замкнуть все двери, чтобы у Кенигсмарка оставался единственный путь к выходу из дворца — через караульное помещение.
Там, за кариатидами, что украшали обширный камин, притаились четверо вооруженных негодяев. Это были тупые и пьяные солдафоны, потому что ни один из гвардейцев никогда не поднял бы руку на графа Кенигсмарка — пускай даже этот последний и оскорбил самого курфюрста.
Как только полковник переступил порог, вся четверка немедленно набросилась на него.
— Измена! — вскричал граф. — На помощь, гвардейцы! Но его никто не слышал.
— Не давайте ему вытащить шпагу! — скомандовала графиня Платен. — Оглушите его! Ударьте по голове!
Кенигсмарк уже истекал кровью.
— Признайся, что ты любовник принцессы! — визжала Клара. — Признайся, ты все равно умрешь!
— Ее высочество — сама невинность! — прошептал раненый. — Пощадите ее!
Это были его последние слова. Он умолк — и тишина, казалось, окутала и дворец Герренгаузен, и весь Ганновер… А существовал ли вообще когда-нибудь человек по имени Кристоф-Филипп Кенигсмарк? Если же он жил и умер, то где его тело? Или ангелы живым взяли его на небо?
Прошло немало лет, прежде чем правда раскрылась. Все те, кто был посвящен в тайну, бережно хранили ее.
Разумеется, графа разыскивали. Аврора, встревоженная долгим молчанием брата, настояла на расследовании. Саксония потребовала у Ганновера объяснений и даже угрожала разорвать дипломатические отношения. Однако же это ничего не дало. Гвардии полковник как в воду канул.