София-Доротея предстала перед судом, на котором председательствовал граф Платен — законный супруг фаворитки курфюрста, личность ничтожная и отвратительная.
— Говорят, вы беременны от Кенигсмарка! — заявил Платен ничтоже сумняшеся.
— Это ложь!
Впрочем, отпираться было бессмысленно. На теле убитого нашли письмо. Вот одна строчка из него:
«Ни одна женщина еще не любила так, как люблю вас я…»
Бедная непредусмотрительная София-Доротея! В декабре 1694 года ее развели с мужем, лишили материнских прав, а также всех прежних титулов и привилегий и приговорили к пожизненному заключению в мрачной крепости Алден. А чтобы отец Софии-Доротеи, герцог Брауншвейгский, не почувствовал себя оскорбленным, ее стали называть герцогиней Алденской.
Однако же бракоразводный процесс не был доведен до конца, так что — во всяком случае перед господом — несчастная женщина оставалась супругой Георга-Людвига, наследника ганноверского и английского престолов.
В замке Алден София-Доротея прожила целых тридцать два года. Ей дозволялись лишь короткие прогулки в закрытом экипаже, окруженном двадцатью всадниками с саблями наголо. Тридцать два года, посвященных воспоминаниям об исчезнувшем возлюбленном! Тридцать два года молитв и проклятий!
В 1708 году Георг-Людвиг наконец-то стал ганноверским курфюрстом, а спустя еще шесть лет он начал править Англией под именем короля Георга I.
Этот человек, всю жизнь проведший в Ганновере, не знал ни слова по-английски, презирал местные нравы и обычаи и очень скоро возбудил в своих новых подданных ненависть к себе.
Он привез с собой и свою прежнюю любовницу Шуленбург, которая стала называться герцогиней Кэндал, — а также пристрастие к пьяным дебошам.
Поскольку при европейских дворах недоумевали, отчего это Георг I правит без королевы, он предложил Софии-Доротее «помилование» и даже объявил, что она может приехать в Лондон и занять свое законное место на английском престоле.
Но София-Доротея отказалась, предпочтя хранить верность своей первой и единственной любви.
…Ноябрьским вечером 1726 года король — по обыкновению нетрезвый — присутствовал вместе со своей любовницей на «Макбете» в театре «Хеймаркет». Ему подали записку. Он прочитал ее и тут же смял со словами:
— Туда ей и дорога! Шлюха!
Во дворец Сент-Джеймс он вернулся только на рассвете. Там его ожидало письмо, запечатанное пятью черными печатями. На них можно было различить герб герцогини Алденской.
— Она даже после смерти не хочет оставить меня в покое! — прорычал король, срывая печати.
Это было завещание королевы Софии-Доротеи, что недавно скончалась в своем замке, затерянном среди люнебургских пустошей. Она извещала Георга, что знает о судьбе графа Кенигсмарка и что не пройдет и года, как она встретится с мужем на господнем суде.