— О господи! — выдохнула королева. — Да он действительно обезумел!
— Однако дело этим вовсе не кончилось, — продолжал герцог, сам заметно возбужденный собственным рассказом. — Вообразите, Ваше Величество, он мчался прямо ко мне! А мальчишки-пажи разлетелись в разные стороны, точно стайка воробьев!
— К вам?! Но почему?! Или вы думаете, он что-то подозревает?.. — Королева чуть не до крови закусила нижнюю губу, чтобы не закричать от ужаса. Она всегда опасалась королевской мести, потому что, как ни благороден был Карл, его отличали вспышки слепой ярости и склонность к жестоким поступкам. К сожалению, иного ожидать и не приходилось, ибо король родился в семье, где были очень распространены кровосмесительные браки. Дурная наследственность — вещь опасная и коварная, и побороть ее невозможно. Проведай Карл о связи королевы и Людовика.
Рассчитывать на снисхождение любовникам бы не пришлось. Забегая вперед, скажем, что король несколько раз выныривал из бездны своего безумия именно для того, чтобы расправиться с кавалерами Изабеллы и отдать приказ о ее заточении в темницу или монастырь. Правда, узнать, выполнена ли его воля, он чаще всего не успевал, ибо болезнь вновь сжимала его в своих крепких объятиях.
— Нет-нет, что вы! — поспешил успокоить возлюбленную герцог Орлеанский. — Вряд ли он вообще понимал тогда, кто именно находится перед ним. Я же, говоря по совести, настолько растерялся, что не трогался с места до тех пор, пока не послышался крик герцога Бургундского: «Бегите, племянник, бегите! Государь сейчас убьет вас!»
Королева вздрогнула и перекрестилась, и Людовик тоже осенил себя крестом.
— Я успел отскочить в сторону, а вот бедному Полиньяку-младшему это не удалось, и наш государь вонзил ему в грудь шпагу. Хлынула кровь. Рыцарь зашатался и упал наземь, а король… Ах, Изабелла, ни разу еще не приходилось мне видеть моего братца таким! Я, конечно, понимал, что появление старика в белом рубище всколыхнет таившееся прежде в глубине королевской души безумие, но то, что вид крови превратит нашего любезного Карла в зверя, мне в голову не приходило.
Изабелла спросила с надеждой:
— Может быть, он больше не оправится?
— Врачи твердят иное. Я же говорил вам, что Эрсилли — а он считается весьма искусным лекарем — уверяет, будто это всего лишь приступ. Но когда же вы все-таки спросите меня, где пребывает теперь ваш супруг?
— Его, конечно, связали и отвезли… куда, вы говорите?
— Он успел нанести еще несколько ударов шпагой, прежде чем рыцари и оруженосцы опомнились и надумали окружить короля. Те, кто был защищен латами, подставили себя под смертоносную сталь, и замысел увенчался успехом, ибо очень скоро Карл совсем обессилел и с криком опрокинулся навзничь. Его ссадили с седла, раздели — а на до сказать, что он, невзирая на жару, облачился с утра в черный бархатный камзол и штаны и красную бархатную же шляпу, — действительно связали, потому что боялись нового припадка, и положили на носилки. Поход наш закончился. Государь нынче в замке Крей и по-прежнему никого не узнает. Правда, он повторяет иногда одно имя… — При этих словах на лицо Людовика набежала тень. — Это имя его жены… ваше, любимая моя Изабелла!