Она увидела, как кулак опустился на лицо женщины, которая, потеряв наконец сознание, замолчала, в то время как с коротким хрипом ее палач получал удовольствие.
Тем временем крики мужчины прекратились, а его голова безжизненно упала назад. Наемники отодвинулись от огня.
— Капитан! — позвал один. — Он потерял сознание…
— Или умер! — сказал другой, прикладывая ухо к груди мужчины. — Я там ничего не слышу…
Ропот гнева послышался из глубины алькова, и длинная серая фигура встала, зазвенев металлом.
— Банда неумех и тупиц! — прорычал голос, от которого Катрин подскочила.
Ее и без того расширенные зрачки стали огромными. Капитан Гром вышел из темноты, поправляя вышитую кожаную портупею. Он был с непокрытой головой: его короткие черные волосы были растрепаны, а загорелое лицо перекошено от ярости. С поднятым кулаком он бросился к своим людям, чтобы наказать их.
— Капитан! — снова подал голос Корнисс, прочистив горло. — Я вам привез отборной дичи.
Поднятый кулак опустился. Человек пожал плечами и пнул ногой казненного.
— Выбросьте эту падаль на навоз… если он еще остался! — приказал он.
Потом, схватив со стола свечу, он подошел к маленькой группе, оставшейся стоять у двери.
— Отборной дичи? — хохотнул он. — Посмотрим. Он поднял свечу. Госпожа де Монсальви подняла голову. Ее взгляд, горящий от негодования, и черный взгляд капитана Грома, наполненный величайшим удивлением, пересеклись. Свеча покатилась на плиты пола.
— Добрый вечер, Арно! — сказала Катрин.
Глава тринадцатая. ДВОРЯНЧИК
Потоп! Она находилась в самом сердце всемирного потопа! Божий гнев обрушил на повинную землю ревущие шквалы, которые рвали крышу хижины, ломали ветви, валили деревья, размывали почву, напитанную кровью.
В этом амбаре, куда он ее потащил, не дав ей Даже времени выговорить слово, Катрин и ее муж смотрели друг на друга. Казалось, они оценивают силы друг друга, как враги перед битвой…
На лице Арно удивление сменилось выражением почти безумной ярости. Он окончательно понял, что тонкая черная фигурка, внезапно выросшая перед ним как ангел мщения, не была призраком, необъяснимым образом возникшим из едкого дыма пожара или из миражей демонической ночи.
Это было живое создание, его жена… Это была сама Катрин, и все ее существо презирало его. Он не мог себе вообразить, даже когда нескончаемыми ночными часами она безжалостно гнала его сон, что так будет ненавидеть ее.
Он грубо толкнул ее, да так сильно, что она покатилась в угол амбара, где, к счастью, на утрамбованной земле оставалось немного соломы, но это не помешало ей оцарапаться в вилы, которые рухнули вместе с ней.