Среди этих колоритных персонажей Беранже был похож гадкого утенка. Его фамильное сходство ограничивалось только ростом: он был не по возрасту высок и силен. Во всем остальном он резко от них отличался. У него были каштановые волосы и нежное улыбчивое мальчишеское лицо. Он не скрывал, что не любит оружие. Его вкусы, о происхождении которых спрашивал себя каждый в Рокмореле, лежали в области музыки, поэзии, природы, а его кумиром был его тезка трубадур Беранже де Палазоль. К церкви он не питал любовь, и не хотел уходить в послушники.
Однажды он преспокойно поджег монастырь, куда его заперли в надежде сделать из него епископа. После этого семейный совет решил отдать его Арно де Монсальви, чья репутация смелого воина не нуждалась в подтверждении, надеясь, что он тут употребит его в какое — нибудь дело.
Арно согласился, но, отбывая в Париж, отложил придворное воспитание молодого Рокмореля до своего возвращения. Он поручил его заботам дона де Галоба, своего старого учителя фехтования, чтобы тот вбил в эту странную голову навыки, необходимые будущему рыцарю.
» Будут и другие сражения, — сказал тогда Арно своей жене. — Битва за Париж слишком опасна, чтобы вести на нее совершенно неопытного мальчика «.
Итак, Беранже остался в Монсальви, где жил в свое удовольствие, носясь целыми днями с лютней за спиной, как менестрель, сочиняя баллады, кантилены, песенки и напевая их бессонными ночами Катрин. В первый же день своего прибытия он сделал Катрин своей официальной музой. Но в глубине сердца Беранже тайно поклонялся своей кузине Оветте де Монтарналь, пятнадцатилетней девочке, хрупкой, как лилия. Именно по этой причине он так яростно противился постригу, но скорее дал бы вырвать себе язык, чем признался бы в своей любви. Две семьи — Монтарналь и Вьеиви — составляли двойной ряд заграждений, и Беранже мудро рассудил, что лучше немного подождать, прежде чем объявлять о своем увлечении. Он молчал, философски ожидая лучших времен, но, отправляясь гулять по окрестностям, всегда выбирал направление к Логу…
Таким вот Катрин и любила своего пажа. Он напоминал ее друга детства, Ландри Пигаса, с которым они обошли все парижские улицы. Песенки, которые он пел, были наивными и свежими, как букетик первоцвета. Поэтому она казнила себя, что за все это время ни разу не вспомнила о Беранже. Она, конечно, была поглощена приготовлениями к осаде, но все же должна была заметить его отсутствие. Неужели несчастный мальчик попал в руки солдафонов Апшье? Катрин этого даже вообразить не смела. Что с ним могло тогда случиться?