Будешь говорить?
В жаровне железный прут раскалился. Мартен взял его твердой рукой, а в это время Антуан Кудерк и Гийом Бастид, не сговариваясь, завладели Жерве, заревевшим как раненый бык, а его мускулы напряглись в ожидании близкого страдания.
— Н-е-е-е-е-ет!..
Мартен уже приближался, Катрин схватила его за руку, удержала и обратилась к Жерве, яростно бившемуся в руках своих сторожей, которым пришли на помощь сыновья Мальвезена.
— Говори! Иначе через секунду с тебя сорвут одежду, подвесят к этому кольцу под самым сводом и оставят наедине с Мартеном!
— Что… вы хотите знать?
— Две вещи, я тебе уже сказала. Сначала — имя твоего сообщника! В этом городе есть негодяй, который тебе дает сведения, предает нас. Мне нужно его имя.
— А… второй вопрос?
— Беро д'Апшье громогласно заявил, что сеньор Монсальви никогда не вернется. Я хочу знать, что он затевает он так уверен. Я хочу знать, что угрожает моему мужу!
— Я сказал вам, госпожа… я слишком мелкая сошка чтобы быть посвященным в секреты Апшье…
Катрин не дала ему окончить. Не повышая голоса, она приказала:
— Разденьте его и подвесьте за руки к этому кольцу…
— Нет! Смилуйтесь! Нет!.. Не причиняйте мне боли! Я скажу… я скажу то, что знаю.
— Минуту! — сказал аббат Бернар. — Я зафиксирую твои показания. Ты здесь перед трибуналом, Жерве. Я буду секретарем суда.
Он спокойно достал из своей одежды лист свернутой бумаги, гусиное перо и снял с пояса маленькую чернильницу. Потом знаком попросил одного из солдат подставить свою бронированную спину вместо пюпитра.
— Вот так, — проговорил он удовлетворенно, — мы слушаем тебя!
Тогда, глядя на аббата, ждавшего с поднятым пером, на Катрин, подперевшую подбородок и устремившую на него безжалостный взгляд, и отца Бертиль, положившего обратно в жаровню кочергу, Жерве выговорил:
— Гонне… его больше нет в лагере. Он уехал утром святой пятницы в Париж…
— Ты лжешь! — вскричал Николя. — Бастард был сильно обожжен в плечо во время первого приступа. Он мог уехать?
— Клянусь, он уехал! — закричал Жерве. — У него самая крепкая шкура во всей их семье. А потом, у него болит плечо, а не ягодицы. Он может сидеть верхом…
— Я верю тебе! — перебила Катрин с нетерпением. — Продолжай… Скажи нам, что он собирается делать в Париже?
— Присоединиться к мессиру Арно. Мне они, конечно, не сообщали, но, стоя за палаткой ночью, можно услышать много интересного…
Взрыв хохота Николя снова прервал его на полуслове.
Если ты надеешься нас убедить, что этот твой бастард уехал убивать мессира Арно среди бела дня, среди войска монсеньора коннетабля, ты принимаешь нас за идиотов, или бедный Гонне мечтает о мученической смерти! Помимо того, что наш хозяин не однорукий калека, у него такая охрана, которой позавидовал бы сам король. Не так-то просто разделаться с таким, как Монсальви, когда рядом ним постоянно какой-нибудь Ла Гир, Ксантрай, Бюэй… или что же, предпочитает, чтобы с него живого содрали кожу?