В нескольких словах Бернар де Кальмон д'О рассказал владелице замка обо всем, что было уже известно вассалам, Добавив только о жалком конце Огюстена Фабра.
Нам остается, — добавил он, — найти Азалаис, если то еще возможно… и определить судьбу Жерве. Настаиваете ли вы на смертном приговоре, который объявили ему?
Вы знаете, что у меня нет выбора, ваше преподобие! Никто здесь не поймет моей милости и никто меня не простит. Наши люди подумают, что их предают. Это подтолкнет Мартена Керу на убийство, никакая сила не может ему помешать. Если я поддамся жалости, то погублю его душу хотя жалость противоречит законности. Жерве будет повешен этим вечером.
— Я не могу вас винить, я знаю, чего вам это стоит Я пошлю к нему в донжон одного из братьев, чтобы приготовить его к смерти. Но, скажите, ведь сейчас не это тяготит вас?
— Нет, — глухо пробормотала молодая женщина, — слишком велика опасность, угрожающая моему мужу. В этот час бастард Апшье скачет по дороге в Париж, снабженный тем, о чем вам известно. Надо его нагнать. Подумайте ведь он не так далеко уехал.
— Четыре дня! Опережение не такое большое, если Небо будет с нами и Гонне встретятся по дороге препятствия. Одному Богу известно, сколько их на большой дороге в этой несчастной стране! Но тот, кого мы пошлем, не будет гарантирован от тех же опасностей. Не скрою от вас, друг мой, что все это время я не перестаю думать об этом, но задача кажется все более трудноразрешимой. Мы не можем, в отличие от Апшье, покинуть город когда захотим. Увы! Мы осаждены!
— Все сводится к тому, что осада не помешала Азалаис улизнуть у нас из-под носа. То, что удалось женщине, почему бы не попробовать совершить мужчине?
— Именно с этой мыслью ко мне только что приходил кое-кто, из ваших вассалов… с Беранже во главе. Этот мальчик, бледнеющий при мысли о сражении, тем не менее готов один броситься вдогонку за таким воякой, как этот бастард, чтобы спасти мессира Арно. Он утверждает, что берется без труда проделать путь вдоль стены по веревке. Я оставил его во дворе, где он теперь с нетерпением дожидается вашего ответа.
— Моего ответа? — проговорила горько Катрин. — Спросите лучше не у меня, а у трупа Фабра, который оставлен разлагаться на наших глазах, брошенный на съедение диким зверям и на милость непогоде! Беранже ребенок, я не хочу приносить его в жертву.
— Кто бы ни был тот, кто решится на спуск, у него будет очень мало шансов остаться живым. У врага хорошая стража и… Послушайте!..
Снаружи раздался страшный грохот, производимый лязгом оружия и криками с обеих сторон: это атаковал противник, решивший, без сомнения, воспользоваться временной передышкой и расслабленностью, вызванной возвращением солнца.