Несмотря на плохое настроение, Катрин не смогла удержать веселой улыбки.
— Мне нужно помнить, — сказала она, — что вы всегда обладали искусством, дорогая Эрменгарда, перетащить Небо на свою сторону… или, по меньшей мере, устроить так, чтобы все в это поверили. Но мне очень хочется узнать наконец, как эти проклятые рубины попали ко мне и кто это так ловко украл их и подсунул мне?
— Время покажет, — глубокомысленно пробормотала Эрменгарда.
Измученные и запыхавшиеся от слишком быстрой езды, Катрин и ее спутники остановились в Фижаке, где они сняли жилье в самом большом постоялом дворе в городе, расположенном напротив здания суда и древнего, античного королевского монетного двора. Усталые от пережитого утреннего происшествия больше, чем от переезда, Катрин и Эрменгарда, отправив четырех женщин в церковь, устроились на свежем воздухе внутри постоялого двора, под ветвями огромного платана, сквозь которые проникали красные лучи закатного солнца. Вдруг во двор вошел человек и быстро направился к ним. Это был Жосс Роллар. Подойдя, он пал на колени около Катрин:
— Это я украл рубины, — заявил он четким, но тихим голосом, оглядываясь на служанок, несших корзины с бельем. — И я же, делая вид, что споткнулся, подложил их вам в кошель. И вот я пришел просить у вас прощения.
Пока Катрин молча слушала признания этого человека, покрытого пылью, он жалостливо и униженно стоял перед ней на коленях. Эрменгарда сделала героическое усилие, чтобы встать со скамейки и схватиться за костыль. Ей это никак не удавалось, и она возопила:
— И ты приходишь к нам и рассказываешь все это?! Ты ведь даже не покраснел. Но, мальчик мой, я-то немедленно отправлю тебя на суд к бальи, у которого уже наверняка найдется обрывок веревки, и не беспокойся, бальи предоставит ее в твое распоряжение. Эй, там! Кто есть… Сюда, мигом!..
Взгляд Катрин остановился на странных зеленоватых его зрачках, на его лице, в котором причудливым образом смешалась резкость с некой утонченностью.
— Одну минуту! Я хочу, чтобы он ответил на два вопроса.
— Спрашивайте, — произнес Жосс. — Я отвечу.
— Прежде всего, почему вы это сделали?
— Что? Украл? Да, черт возьми, — произнес он, пожимая плечами, — мне во всем нужно исповедаться перед вами. Я отправился в Галисию только затем, что мне необходимо было скрыться от надзирателя — тот ждет меня в Париже с длинной и очень крепкой веревкой. Двор Чудес — мое жилище, но я не осмеливался больше высовывать оттуда носа, потому что стал излишне известен. Тогда я решил побродить по белу свету… Конечно, на сей счет у меня не было заблуждений… Я знал, что дорогой у меня возникнут случаи… И когда я увидел статую всю в золоте и в камнях, то подумал: возьми несколько штучек, этого ведь никто не узнает, а денечки моей старости будут обеспечены. Искушение, что вы хотите!