— Роза!?
Она заморгала, глядя на Коултера:
— Что ты сказал?
— Ты мне не ответила.
— Джесси уже взрослая. Милт возьмет ее на работу. — Роза хихикнула, подумав, что все-таки есть на этом свете справедливость. — Она сможет занять мое место.
— Это значит, что мы поедем вдвоем — ты и я? — Коултер криво усмехнулся, глядя на нее. — Ладно девочка, давай поскорее уедем: нас ждут огни большого города.
— А у тебя есть свои деньги, Рэй Коултер?
— У меня отложено несколько сотенных. — Взяв ее за руку, Коултер улыбнулся одной из своих самых соблазнительных улыбок. — Так что. Роза, куда мы едем для начала?
— Не знаю, — улыбнулась она, вдруг почувствовав возбуждение от возможности убежать с Коултером из этого скучного городка и начать новую жизнь в новом месте. — Куда бы ты ни захотел, я согласна.
— Я всегда хотел попасть во Фриско [4], Роза. А пока иди домой и переоденься. Я зайду за тобой. Через двадцать минут.
Взвизгнув от счастья, Роза бросилась ему на шею и поцеловала.
—Скажи Милту, что я увольняюсь! — воскликнула она и помчалась прочь из бара.
Крид смотрел невидящими глазами на пробегавший за окном пейзаж, почти не чувствуя, как тюремная карета тряслась и переваливалась с боку на бок на ухабах изъезженного проселка. Наручники не только до крови натирали ему запястья, в них он чувствовал себя еще более униженным. По мере того, как они удалялись от этого городка, он все сильнее проклинал Гаррингтона за то, что тот сковал ему руки не спереди, а за спиной: он даже назойливую муху не мог отогнать от головы. Крид рассеянно слушал казавшиеся ему бессвязными разговоры двух других его спутников по зарешеченной деревянной карете. Одного осудили за убийство, другого — за ограбление банка. Оба утверждали, что невиновны. Крид знал по своему опыту, что вряд ли можно встретить преступника, который признал бы себя виновным. «Но сам-то я, черт возьми, действительно не виноват. По крайней мере в том, за что мне дали такой срок».
Конечно, он признавал свою вину по ряду других проступков в прошлом. И совсем не самым меньшим среди них считал то, что влюбился в девушку, которую заставил поверить, будто только он один способен достать ей с неба звездочку.
Джесси. Милая, нежная Джесси, с гривой темно-рыжих волос и искрящимися карими глазами. Джесси, с губами такими же теплыми, как солнечные лучи, такими же мягкими, как пух, и такими же пьянящими, как виски.
Джесси. Да, теперь он жалел, что не занимался с ней любовью там, в долине, что полностью не отдался ее молодости, нежности и доброте. Прав он или ошибался, но ему хотелось стать тем, кто мог к, показать ей, как прекрасна любовь между мужчиной и женщиной. Ему хотелось заглянуть в ее глаза в тот момент, когда он оказался бы в ней, услышать ее резкий крик или вздох, когда она откроет для себя, что такое страсть.