Грегор напрягся, злясь на себя, что поверил, будто бы она, действительно, хотела его.
— И что это за урок?
— Ты не заслуживаешь моего доверия.
— Я тоже не доверяю тебе. И это уравнивает нас, не правда ли? — спросил он, не желая скрывать циничного отношения к ней.
— Здесь нет никакого равенства, и ты это прекрасно знаешь. До тех пор, пока ты не перестанешь винить меня за все несчастья в твоей жизни, мы не сможем до конца верить друг другу.
И она опять нервно зашагала по комнате.
Грегор изучающе смотрел на нее. Размышлял. Ему не хотелось мириться с тем, что, возможно, она права. Он отбросил книгу, больше не желая притворяться, что читает историю, которая наскучила до слез.
— Тебя еще нужно кое-чему поучить.
Она даже не прервала своего хождения от одного окна к другому.
— Ты не научишь меня тому, чему я хотела бы научиться, так что не трать зря время.
— Я терпеливый, Джина, — напомнил он. Очень терпеливый.
Она остановилась, посмотрела на него и отвела взгляд.
— Ты сравниваешь разные вещи.
— Нет. Я говорю, что день-два безвылазно сидеть со мной в хижине не идет ни в какое сравнение с шестью годами в тюремной камере.
Джина фыркнула.
— Сядь где-нибудь и успокойся, — холодно сказал Грегор. — Вздремни или почитай книгу. Мне все равно. Гроза не прекращается, поэтому радуйся, что тебе есть, где укрыться.
— У меня все прекрасно. И прекрати обращаться со мной, как с больным, который не понимает, как ему повезло.
— Ты ведешь себя, как ребенок. Капризный и назойливый ребенок. — Он ухмыльнулся и предложил: — Если хочешь сделать что-нибудь полезное, займись стряпней.
— Перестань изводить меня! Я устала! Ты и сам можешь приготовить. Я — не прислуга.
— Ну, хоть развлеки меня.
— Что? Развлечь тебя? Извини, — возмутилась Джина. — Я не танцую, не пою, не рассказываю смешные истории.
— Почему бы тебе не рассказать о мужчинах в твоей жизни? Уверен, что это будет забавно. Джина прижала к груди ладони. — Почему бы мне не рассказать тебе о чем? — О мужчинах, Джина. О мужчинах, которые так многому научили тебя в мое отсутствие. Интересно, понравилось ли им то, что я был у тебя первым или меня уже не принимали в расчет, как бывшего партнера?
— Ты сумасшедший!
— Я так не думаю, да и ты тоже, учитывая твое поведение прошлой ночью. — Грегор вскочил. — Совсем недавно ты наслаждалась моими ласками. Ты положила мои ладони на свои груди, уселась на моих коленях и пыталась забраться ко мне буквально под кожу! Ты стонала, когда я целовал тебя, трепетала от удовольствия. Не пытайся отрицать очевидное!
— Очевидное? — Она побледнела, как полотно.