— Ты дрожишь?
— Ты такой… мокрый. И… холодный. Вода сегодня холодная. И я теперь тоже мокрая.
— Странно. Мне показалось, это тебе даже нравится.
Говоря с ней, он не отнимал рук, и они блуждали по ее телу, пока наконец не остановились перед преградой в виде тонкой полосочки ткани трусиков бикини.
— Почему бы тебе не снять и это? Кроме меня никто не увидит.
Палец нежно потянул бикини вниз.
— Нет-нет, я не готова, — запротестовала Лесли, уже понимая, что то, о чем она мечтала с самого раннего утра, теперь непременно произойдет.
Невил выразил легкое разочарование, шутливо оттянув резинку бикини и отпустив ее. Тем не менее его глаза излучали такой чувственный магнетизм, что она не сопротивлялась, когда его пальцы проникли под треугольник плавок и стали поглаживать ее попку.
— Совершенство…
А другой рукой он нежно сжимал ее грудь, глядя Лесли прямо в глаза.
— Ты хочешь этого? — спросил он изменившимся от желания голосом.
— Да, но боюсь… что мы сгорим на этом пляже. Хорошо ж мы будем после этого выглядеть!
Лесли, конечно, прошептала первое, что пришло ей в голову, не заботясь, насколько это правдоподобно звучит. На самом деле она была близка к панике. Чтобы сгладить неловкость, она облизнула сухие губы и приникла к его губам, одновременно быстрыми движениями языка дотрагиваясь до языка Невила. Она понимала, что зашла уже так далеко, что дороги назад нет. Ей хотелось повернуть назад, но… больше всего на свете хотелось заняться любовью с Невилом. Здесь и сейчас. Немедленно.
Он, словно уловив всю противоречивость чувств, овладевших Лесли, достал тюбик крема для загара, выдавил немного себе на ладонь и начал массировать тело Лесли, которая чувствовала те же гипнотические токи, исходящие из его рук. Нанеся крем ей на живот, он мягкими круговыми движениями поднимался все выше, всякий раз предугадывая место, где приостановиться, чтобы доставить ей большее удовольствие. Наконец он коснулся ее грудей, и они немедленно среагировали: соски поднялись и затвердели, а сами груди набухли.
— Сколько нашего брата готовы жизнь отдать за такую красоту.
Его лицо приблизилось к лицу Лесли, глаза завораживали. Пальцы касались возбужденного соска, когда Невил заговорил проникновенным голосом:
— Я думал всего лишь позагорать и поработать. И никак не ожидал встретить здесь само совершенство.
Тем временем он положил свободную руку на другую грудь Лесли. Он сжал ей груди и губами завладел ярко-розовым соском. Это его действо вызвало в ней волны такого наслаждения, какого она не испытывала до сих пор ни разу. Теперь она окончательно и бесповоротно захотела расстаться со своей девственностью сию же секунду.