По ту сторону черной дыры (Беразинский) - страница 82

Глава 11.

Солнце уже встало и глядело на землю дурацким взглядом. По крайней мере, пришедшему в сознание Андрею солнечные лучи казались слишком наглыми. Он попытался повернуться на другой бок, но не смог — тело его не слушалось.

— Эге! Наш герой очнулся! — раздался сочный голос, и в поле зрения Андрея попала усатая физиономия капитана Львова.

«Каюк»! — подумал парень и закрыл глаза.

— Не дрейфь, мужик! На сегодня никаких зеленок и клизм, — успокоил его врач. Сержант открыл глаза, а затем и рот.

— А вот разговаривать тебе пока не советую, как и боксировать правой рукой. Хорошо, хоть не по суставу попал топорик — через полгодика сможешь держать в руке ложку, через год — вилку… Не разговаривать, я кому сказал! Понемногу начнешь шептать месяцев через восемь, ха-ха! Я пошутил! Через пару деньков, чтобы ребра не беспокоить — три у тебя сломано и в двух трещины, — любящий мужскую задушевную беседу, капитан уже раскрыл рот для произнесения новых гнусностей, но тут в дверь просунулась голова прапорщика Починка и поманила его таинственным жестом.

— В чем дело? — зашипел недовольный Львов выходя в коридор.

— Там, Игорь Леоныч, посетители к раненому!

— Пусть зайдут через недельку.

— Лично Норвегов с семьей!

— Боже ж мой! Шо вы мне сразу не сказали? Сами Константин Константинович! Просите, Акиш Иванович, просите!

Вошло семейство Норвеговых. Полковничий чин не располагает к сентиментальности, поэтому лицо Константина Константиновича было всего лишь нахмуренным. Елизавета Петровна представляла собой саму матушку скорбь, а Андрей-младший испытывал неловкость. Он слишком мало знал брата, и был расстроен скорее из-за того, что не мог создать в себе настроение, приличествующее данному случаю. Зато Полина шмыгала носом за двоих. Как она призналась матери, сама совсем недавно положила глаз на Волкова, и сообщение о косвенном родстве восприняла с некоторым унынием.

— Несколько минут тому назад он пришел в сознание, но говорить ему пока не рекомендуется, — сообщил Львов, — товарищ полковник, извините за нескромный вопрос…

Полковник не дал ему закончить.

— Хороший вопрос, Игорь Леоныч! — покачал головой он, — Андрей — мой сын. Вы разве еще не слышали? По-моему, вся База уже в курсе. Да и Бобровка тоже.

Капитан пошевелил усами, вникая в смысл ответа. Наконец, уловив подноготную, он кивнул. Все прошли в палату. Увидев их, Андрей улыбнулся и попытался что-то сказать. Норвегов покачал головой:

— Нет, сынок, тебе пока говорить нельзя. Что же ты так нас напугал? Там Володя за тебя человек десять замочил! Все никак успокоится не может. Хотел пленных прибить…