Эдди прошел к стойке со спиртным и налил себе виски без содовой:
– Пожалуйста, ваши предложения.
– А что доктор?
– Сестра там больше не работает.
– Ага! – Ральф перестал звенеть монетами. – Почему?
– Я не знаю.
– Выясните.
Последняя реплика принадлежала Эйвери. Она встала. Она видела лишь один способ хоть как-то оправдать себя в глазах Тейта – это помочь ему выпутаться из тяжелой ситуации.
– Выясни, Эдди, почему она больше у него не работает. Может быть, он выгнал ее за профнепригодность.
– Он? Но доктор – женщина. Боже, ты даже этого не помнишь?
– Ты хочешь помочь или нет? – накинулась на него Эйвери, пытаясь как-то замять свою ошибку. – Если сестру уволили, то она не может выступать в качестве надежного свидетеля.
– В чем-то Кэрол права, – заметил Ральф, оглядывая суровые лица присутствующих.
– Ты заварила эту кашу, – сказал Эдди, надвигаясь на Эйвери. – Что ты теперь собираешься делать, нагло отрицать все?
– Да, – ответила она вызывающе.
Она почти услышала, как все усиленно заработали мозгами. Они всерьез обдумывали ее слова.
– А если у нее есть твоя история болезни?
– Данные можно фальсифицировать, особенно копии. Останется только мое свидетельство против ее свидетельства.
– Мы не можем лгать об этом, – сказал Тейт.
– Почему, черт возьми? – удивился Дерк.
Ральф рассмеялся:
– Ложь тоже составная часть кампании. Только лгать надо более уверенно, чем Рори Деккер. Вот и все.
– Если я стану сенатором, мне все равно придется смотреть в зеркало по утрам, – сердито сказал Тейт.
– Мне не придется лгать. И тебе тоже. Никто не узнает об аборте. – Эйвери повернулась лицом к Тейту и взяла его за руку. – Если мы объявим все это блефом, она отступится. Я почти уверена, что на местном телевидении ее не будут слушать, особенно если ее выгнали с работы.
Если «Кей-Текс», у которой самый высокий рейтинг, будет первой телевизионной станцией, на которую обратится медсестра, то Айриш Маккейб похоронит эту историю в самом зачатке. Если же к кому-нибудь другому…
Эйвери вдруг повернулась к Эдди:
– Она говорила, что кто-нибудь может подтвердить ее слова?
– Нет.
– Тогда ни один порядочный журналист не будет с этим связываться.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джек с другого конца комнаты.
– Я смотрела «И вся президентская рать».
– Бульварные газетки напечатают это и без подтверждения.
– Возможно, – согласилась она. – Но им никто не поверит. Если мы достойно проигнорируем эту скандальную историю, читатели сочтут ее омерзительной ложью.
– А если это попадет к людям Деккера? Они разнесут это от Тексарканы до Браунсвиля.