Маленький человек с уважением глянул на канистру и ухмыльнулся.
— По рукам, милая леди.
Мери Элис откинулась и стала молиться о перебое напряжения в автомате видеоаркады. Наконец с въезда донесся знакомый шум двигателя, скрежет передач и визг тормозов.
— Что это у тебя, компания? — Спросил Тедди Старший, войдя в кухню.
— Э-э, привет, дорогой. Мистер, э-э, Клаату — свидетель Иеговы. У нас был чрезвычайно занимательный разговор…
— О-о! — Сказал он, осмотревшись. — Ну, тогда я оставлю вас за вашим занятием.
Он пустил воду и стал шарить в буфете в поисках подходящей емкости. Наконец он выбрал миску из-под шербета, и отвернулся, чтобы налить себе воды и попить. Маленький человек со своего места оглядел его шею со спины. Красное мерцающее сияние как москит тихо запело в воздухе и исчезло под кожей на затылке.
— Ты не хочешь чего-нибудь поесть, дорогой, ведь ты не завтракал?
— О, нет. Гарольд и я зашли в «МакДональдс». Я съел два биг-мака, картошку-фри и коктейль, так что, полагаю, вряд ли мне захочется чего-нибудь до ужина… — Он зевнул. — Вижу, ты можешь утихомирить детей, а? Я пойду попытаюсь вздремнуть и…
Мери Элис нажала кнопку. Ее муж моргнул.
— …вычищу те водостоки. Знаешь, я должен был это сделать еще прошлой осенью. Нет лучшего момента, чем сейчас… — Он энергично скрылся за кухонной дверью, направляясь в гараж за лестницей.
Маленький человечек взвалил бутыль «Хлорокса» на плечо и поклонился, собравшись уходить.
— Заглядывайте еще, в любое время, если окажетесь по соседству. — Сердечно пожелала Мери Элис. — Просто дайте мне знать, что вы придете, и я приготовлю для вас много аммиака и отбеливателя. Пока!
Со вздохом она вернулась в свой дом. У нее были и собственные дела, но, по крайне мере, они не будут оставаться несделанными в четыре раза быстрее. Конечно, никто не будет держать детей выключенными постоянно, тридцать лет — крайний возраст, когда действует социальное обеспечение, и все же, можно держать в доме дошколят, если она будет слишком потакать своим желаниям. Но спешить была некуда. Сначала она бы вычистила кухню, затем остальную часть первого этажа. Затем, вероятно, она могла бы присесть со стаканчиком свежего чая со льдом и послушать музыку. Не высокие писклявые голоса бурундучков или гномиков, икающих оттого, что под завязку обожрались арахисовым маслом, а свою собственную запись, может быть «Паркенинг играет Баха». Телевизор был бы выключен. Тишина не была полнейшей — скребущиеся звуки со скатов крыши мягко вторгались через распахнутое по-летнему окно, но с этим все было в порядке. Она приступила к уборке на кухне, планируя свой день. Свой день.