— Вчерашняя ночь значит для меня очень много! Осуществилась моя самая сокровенная мечта — я представил себе, что мы женаты, что мы принадлежим друг другу, что нас ожидает счастливое будущее.
— Боже мой. Пирс! — Алисии хотелось вцепиться ему в волосы, расцарапать кожу. Она была в отчаянии. — Как ты можешь говорить мне все это, если собираешься уйти? Как?..
— Неужели ты не видишь, как мне тяжело с тобой расставаться? Неужели не понимаешь, что с тех пор как мы в первый раз были близки — еще там, в коттедже, — твое тело стало частью моего? Да для меня расстаться с тобой — это все равно что позволить вырвать сердце из груди. Ты принадлежишь мне, Алисия. Ты — это частица меня самого. И так будет всегда. А твои прелестные сыновья стали частью моей души. И это тоже навсегда. — Пирс в изнеможении закрыл глаза и устало добавил:
— Но я вынужден с тобой расстаться.
Алисия заплакала. Она проклинала себя за это, но ничего не могла поделать — слезы сами наворачивались на глаза и струились по щекам. Она проклинала себя за то, что умоляет Пирса остаться, но ничего не могла поделать и с этим. Он не может уйти. Она этого не допустит. Ухватив края рубашки Пирса, она заколотила кулачками по его груди.
— Скажи мне почему? Почему?
— Не заставляй меня страдать еще больше.
— Куда уж больше!
— Тебе не нужно знать причину.
— Но я требую!
— Нет.
— Скажи мне, умоляю!
— Нет.
— Скажи же, черт возьми!
— Я умираю…
Нет, это не он умирал, а она.
Жизнь медленно вытекала из нее по каплям. Слезы мгновенно высохли, словно то, что Пирс только что сообщил ей, иссушило тело. Алисия стояла неподвижно, словно изваяние.
Первым пришел в себя Пирс. Осторожно сняв руки Алисии с груди, он отступил на шаг. Он ощущал ее боль так же остро, как если бы кто-то воткнул ему в сердце нож. Черты его лица исказились, словно под влиянием невыразимой муки. Не в силах видеть ее страдальческого лица, он отвернулся и, отошел к окну. За стеклом был виден прекрасный солнечный день. Как будто ничего не случилось!
Алисия не двигалась с места, словно обращенная в камень. Медленно текли минуты, но ни он, ни она не замечали времени. Наконец Алисия так глубоко вздохнула, что казалось — ее легкие сейчас разорвутся. Кровь снова начала пульсировать в жилах, возвращая ее к жизни, но казалось, что все тело сопротивляется, не хочет жить, настолько вся она была переполнена страданием. Алисия медленно провела пальцами по щекам. Кожа сделалась соленой и затвердела от горьких слез.
Алисия взглянула на Пирса, и снова слезы навернулись на глаза, но на этот раз она не позволила себе заплакать. Пирс стоял не двигаясь, прямой и крепкий, как скала. Она попыталась найти хоть каплю слабости в его лице, но тщетно. Впрочем, разве она еще не усвоила, какой он сильный человек? Господи, эту его силу она не раз ощущала сама!