— Даже такой непутевой, как я, — рассмеялась Соня и вновь сладко зевнула. — Так, с ингредиентами разобрались. Но, если не возражаешь, о том, что со всем этим делать, ты расскажешь мне завтра. Уже поздно, не находишь? Нам пора ложиться спать.
— Иди, отдыхай. Я помою посуду и уберу со стола, — вскочив со своего места, воодушевленно сказал Крюгер и бросился к раковине.
— Спасибо, — сухо поблагодарила Соня, улыбнулась немного расстроено и вышла из кухни.
Она рассчитывала, что Михаил немедленно присоединится к ней, но, судя по всему, Крюгер увлекся ролью домохозяйки и не заметил намека и легкого кокетства в ее словах. Так думала Соня, укладываясь в постель. Но Михаил думал иначе: он все прекрасно понял, мало того, работа посудомойщика его совсем не прельщала, но еще сильнее его не прельщала перспектива оказаться в данную минуту с Сонечкой в одной постельке. Соня больше не волновала и не возбуждала его — она раздражала своей покорностью и всепрощением. Нормальная женщина не тряслась бы в истерике, а треснула бы его по морде, расцарапала бы ему лицо, выставила вон! И хотя он был рад, что Соня простила его и не пришлось искать новое пристанище, но Михаил Крюгер был серьезно разочарован. И потом, Соня не дослушала рецепт его фирменного супа до конца! Истинная женщина ничего подобного себе не позволила бы, с остервенением соскабливая ножом прилипший сыр со стенок кастрюльки, обиженно решил Михаил, домыл посуду, выключил воду, убрал со стола, выкурил сигарету, намеренно оттягивая время, умылся и на цыпочках вошел в спальню.
Сонечка лежала поверх одеяла в одном белье и призывно смотрела на него.
— Я передумала спать, — жеманно сообщила она и погладила себя по бедру. — Было бы большим свинством с моей стороны не отблагодарить тебя по достоинству за твой удивительный кулинарный талант, Мишенька. Я испытала такое наслаждение, вкусив твой волшебный суп, что просто не могу уснуть!
«А она вроде ничего так», — по-новому взглянув на Сонечку, подумал Крюгер, в мгновенье ока избавился от одежды и оказался рядом с женщиной, покорно ожидая от нее заслуженной благодарности.
Она уснула первая, а он долго смотрел на ее спокойное умиротворенное лицо и потрясенно пытался осмыслить — что же произошло несколько мгновений назад? Их первая ночь после расставания была сумбурной, скомканной и скупой, слишком много было выпито, слишком много слов было сказано — неловкое прошлое мешало расслабиться. Но сегодня Сонечка поразила его. Она вела себя непредсказуемо, играла с ним в кошки-мышки, дразнила, доводила его до пика возбуждения и, когда он уже был готов к разрядке — ускользала. Он терялся, злился, но, черт возьми, ее игра нравилась ему! Ничего подобного он не испытывал ни с одной женщиной. Возможно, именно такую партнершу он искал всю свою жизнь, думал Михаил, и вот, наконец, нашел в лице женщины, которую, казалось, знал наизусть, но так и не оценил и с легкостью оставил много лет назад, променяв ее безграничную любовь на сытую и свободную жизнь в другой стране. Ему было невыносимо стыдно за свой поступок. «Девочка — тень», так называл он ее когда-то, затуманила его мозги и оказалась далеко не так проста, как он всегда считал. Хотя, возможно, у Сонечки были хорошие учителя по этому деликатному предмету, предположил он не без ревности, но вскоре сам же опровергал эту неприятную версию. Михаил знал, что даже самые опытные инструкторы, к коим он себя не без гордости относил, не в состоянии обучить женщину интуиции, чувственности и сексуальности в постели. Все эти тонкие материи заложены в женщине при рождении. Неужели он был так слеп и не заметил этого много лет назад? Чем больше он думал о Соне, тем сильнее раздражался. В голове его вдруг все перевернулось и встало вверх тормашками. Ему стало казаться, что Соня нарочно водила его за нос, тщательно скрывая от него истинность своей натуры. Нет, он ни в чем не был виноват перед ней. Не мог он проглядеть ее много лет назад, никак не мог! Просто Соня не пожелала раскрыться перед ним до конца, схитрила, и именно поэтому он без сожаления ее оставил.