— Кошмар, как они здесь живут, — пробурчала Саша. — Алин, свет вруби и Хрюна сюда неси, его кормить пора, — скомандовала девушка и схватила с тумбочки бутылочку с соской.
Чтобы девушки не скучали, им было поручено вскармливание недельного поросенка, которого взяла с фермы Серафима, опасаясь, что слабенький малыш не выдержит конкуренции более сильных собратьев и погибнет. За два дня девушки успели так привязаться к хрюкающему существу с розовым пятачком, что уговорили Серафиму иногда брать его в свою постель. Хрюн толстел и наглел на глазах, протестующее визжа на всю комнату, когда девушки запаздывали с кормлением или возвращали обратно на пол в корзину, не почесав ему спинку и брюшко.
Алина включила свет, улыбаясь, вытащила вопящего голодного порося из корзины, положила на кровать перед Сашенькой и присела рядом. Саша воткнула в пасть Хрюна бутылку с соской, наполненную молочной смесью, и в комнате стало тихо.
— Да ты просто притворялся доходягой, чтобы тебя домой взяли, наглючая хрюнская физиономия, — захохотала Сашенька, глядя, с какой скоростью поросенок уплетает предложенное угощение. За два дня вес Хрюна увеличился вдвое, пятачок его залоснился, в глазах появилась сытая поволока.
— А он не лопнет? — с искренним беспокойством спросила Алина.
— Ага, сейчас Хрюн прикончит бутылку, раздуется, как воздушный шарик, раздастся оглушительный взрыв, по стенам комнаты расплывутся молочные кляксы, а розовые лоскутики и пятачок повиснут на лампе, — зло пошутила Сашенька и вздрогнула, заметив неподдельный ужас и боль в темных глазах Алины. — Господи, Алина, я же просто пошутила! Не волнуйся ты так, больше, чем нужно, в него не влезет, — постаралась успокоить ее Сашенька: она никак не могла привыкнуть к тому, что высокая худенькая девушка ее возраста ведет себя, как маленький пятилетний ребенок.
Устройство психики Алины не позволяло ей улавливать тонкие нюансы разговора, и она принимала все сказанное за чистую монету. Но внутренний мир Алины отнюдь не был примитивен так, как ее речь и поступки, Сашенька это чувствовала. Неразвитый интеллект заменили интуиция, чувства и эмоции, с помощью которых девушка воспринимала окружающую действительность. Она жила сопереживанием ко всему живому, мучилась и страдала от чужой боли, как от своей собственной, и изо всех сил старалась заглушить ее, отдавая всю себя без остатка нуждающимся. Поведение ее было непредсказуемо и необъяснимо. Девушка постоянно менялась: то веселилась вместе с Сашенькой, смеялась и по-детски хлопала в ладоши, то пугалась чего-то и забивалась в угол, закрывая лицо руками. Испугать ее могло все, что угодно: скрип двери, порыв ветра за окном, упавшая на пол расческа. Но больше всего Сашеньку потрясло другое состояние Алины. Иногда девушка уходила глубоко в себя, ее бледное лицо становилось отстраненным, огромные глаза стекленели, и она вообще переставала на что-либо реагировать. Возможно, причина ее транса крылась в обычной эмоциональной и душевной усталости, и Алина таким образом отдыхала от мира и своих собственных чувств.