Превратить Чайнатри в скотный двор! В ферму! Лорел не нашлась что сказать, настолько диким ей это показалось.
— Иногда лучше не трогать прошлое, мистер Тейт, — заметила она.
Сет улыбнулся:
— Вы правда так думаете?
В лице Сета, в его темных, глубоких глазах было что-то необъяснимое и волнующее. Лорел вздохнула:
— Зачем вы пригласили нас на эту прогулку?
— А зачем вы приняли приглашение? — в свою очередь, весело спросил Сет.
— Ну, это очень просто. Я не могла себе позволить оскорбить того, у кого, возможно, есть деньги.
Сет отшвырнул прут.
— Значит, опять деньги?
— В мире есть всего два типа людей. Бедные и богатые, мистер Тейт. Если ты беден, то тебе нужны только богатые.
— И вы считаете меня богатым?
— Бедный не станет делать ставки в жокей-клубе.
— Быть может, я чересчур ленив, чтобы зарабатывать деньги иначе.
Лорел посмотрела ему в глаза:
— Возможно.
— Есть люди, готовые поставить последний доллар в надежде выиграть десять. Думаю, для вас это не секрет.
— Да. Минимальная ставка в жокей-клубе двести долларов.
Сет не выразил удивления, лишь сказал:
— Вряд ли у старых аристократов найдутся такие деньги.
— Это Чарлстон, мистер Тейт, — сказала Лорел. — Про тех, кто здесь живет, говорят, что они делают деньги буквально из всего. Многие разорились во время войны, это правда. А многие нажили состояния: выращивали хлопок, строили фабрики и заставляли иностранцев оставлять свои деньги в частных игорных домах.
Сет расплылся в улыбке.
— Значит, будь я горожанином в третьем поколении, мог бы сделать ставку на двести долларов? Никто бы и бровью не повел?
— Меня бы это не удивило, таковы правила. Вас это интересует?
Ее сердце лихорадочно билось в ожидании ответа. Двести долларов — большие деньги. Только полный идиот стал бы играть на них, будь они у него последние. Лорел вообще считала, что всякий, кто рискует такой суммой, круглый дурак. Конечно, это не пятьсот долларов, но если он готов рискнуть двумястами, значит, у него есть еще.
— В котором часу едем?
— В десять. Он кивнул:
— Я зайду за вами в девять.
Лорел успокоилась. Она свой шанс не упустит. В субботу после забега все прояснится. Она заставит его сдержать слово.
— Давно умер ваш муж? — спросил Сет.
— Три года назад.
— Вы будете носить траур до конца жизни? Этот вопрос застал Лорел врасплох.
— Пожалуй, да, — холодно ответила она. — Тем более что в прошлом году не стало моего дяди.
Сет задумчиво кивнул:
— Это ужасно.
Лорел хотела поблагодарить за сочувствие, но Сет ее опередил:
— Такая красивая женщина не должна постоянно носить черное. Вы скоро станете похожи на старую ворону, и мужчины потеряют к вам всякий интерес.