«Тем самым она проявила крайнюю неблагодарность, — пишет Андре Сильвен, — ведь не случись этого анекдота — кто помнил бы имя м-ль Дюшенуа?»
18 мая 1804 года консультативный сенат учредил империю, и несколько недель Наполеон отдавал все свое время государственным делам.
Тем не менее, когда он увидел аппетитный задик м-ль Бургуан, взгляд его зажегся желанием. Эта молодая актриса Французского театра была содержанкой известного химика Шапталя, министра внутренних дел Наполеона. Восхищенный ее формами, он приказал Констану привести в Тюильри эту великолепную кобылицу.
— Но Шапталь очень ревнив, — заметил камердинер,
— Ну, что ж, над ревнивцем забавно подшутить, — заметил Наполеон. — Пригласите Шапталя на десять часов, а потом вызовите меня к м-ль Бургуан. Пусть он сразу узнает, как обстоят дела у его подопечной.
Вечером, когда Шапталь, сидя за бюро, записывал распоряжения Наполеона, вошел Констан.
— Сир, мадемуазель Бургуан здесь, она ждет в спальне!
— Скажите, чтобы раздевалась, я иду, — ответил Наполеон и повернулся к Шапталю, чтобы увидеть его реакцию. К удивлению императора, тот аккуратно собрал свои бумаги, спокойно уложил их в портфель, поклонился и вышел без единого слова. В результате в один и тот же вечер Наполеон получил предвкушаемое — восхитительное тело м-ль Бургуан и неожиданное — отставку ученого.
Куртуазная шутка стоила ему потери ценного сотрудника.
* * *
На следующий день любовный крах Шапталя обсуждался во всех закоулках Тюильри.
Конечно, над этой историей еще неделю смеялись бы в Тюильри, если бы в центре внимания на следующий же день не оказалось бы удивительное происшествие с другим ученым, молодым физиком Жозефом-Луи Гей-Люссаком. Месяцем ранее он поднялся на воздушном шаре на головокружительную высоту 4000 метров для наблюдения над магнетическими силами.
Теперь он решил повторить эксперимент, и парижане — торговцы вином, полотеры, веселые девицы и прочие — с безапелляционностью невежества, на все лады обсуждали его план.
Одни выражали недоумение, сможет ли ученый вернуться на землю, если его шар поднимется до Луны; другие были уверены, что шар в клочья раздерут орлы; третьи считали, что он «возгорится от звезд», но все соглашались в том, что не подобает тратить деньги-налогоплательщиков на такие безумные предприятия.
Утром 16 октября огромная толпа окружила здание Консерватории Ремесел и Искусств, откуда должен был взлететь молодой ученый.
В девять часов веревки перерезали и шар взмыла небо. Раздались восторженные крики, Гей-Люссак махал толпе своей треуголкой, минут через двадцать «летающая лаборатория» скрылась в облаках.