Возможно, это было сделано в память о прекрасной «франкской принцессе» [88]?
* * *
Празднества, организованные в честь Мехетмета Ризабега, которого все парижане именовали «марабу» дали Людовику XIV еще одну возможность поразить мир великолепием своего царствования.
Между тем последние семь лет дела Франции шли очень плохо, а казна была пуста.
В результате военных поражений возникли ужасающие дипломатические осложнения. В переплавку на золотые монеты была передана даже королевская посуда. Долгое правление Людовика XIV завершалось национальной катастрофой.
Иногда он, не в силах выносить блеска официальных приемов, удалялся в полном отчаянии в свои покои, спеша найти поддержку у мадам де Ментенон. Здесь король, превратившись в обычного человека, плакал.
Франсуаза, по воле которой назначались бездарные министры и неспособные маршалы, склонялась над ним, утешая с истинно материнской нежностью.
Что еще ей оставалось делать?
Весной монарх сделал попытку исправить положение дел. Он отказался от прежней политики, подписал договор о торговле с Англией, подготовил заключение союза с Россией, принял предложения финансиста Лоу.
Эти здравые решения не могли сразу же принести результат. Обескровленная страна изнемогала. Голодный обозленный народ всю свою ярость обращал против мадам де Ментенон, считая ее главной виновницей бедствий, и во всей Франции распевали язвительные куплеты, в которых поносилась «шлюха-святоша».
К счастью, в конце весны празднества, организованные в честь персидского посольства, слегка разрядили атмосферу.
Приободрившийся двор словно бы вспомнил о веселье былых времен, молодые маркизы, не таясь, гонялись за юными фрейлинами, и все на какое-то мгновение забыли о суровых правилах, введенных мадам де Ментенон.
Да и сам король немного оживился. Он улыбался барышням, и вокруг стали шептаться, что, несмотря на свои семьдесят шесть лет, он слегка наставил рога строгой супруге…
Эти слухи вскоре распространились по Парижу, и народ, радуясь, что «наш непобедимый Луи» еще способен совершать подвиги во имя любви, начал распевать куплеты, где утверждалось, что королю «больше нравится племянница старой любовницы, нежели она сама».
Разумеется, это было преувеличением. Молодая Франсуаза д'Обинье, племянница мадам де Ментенон, ничем не заслужила подобных обвинений, но добрым парижанам доставляла удовольствие сплетня, унизительная для супруги короля.
13 августа посол нанес прощальный визит монарху, и Людовик XIV преподнес ему богатые подарки. Перс поблагодарил, не признаваясь, что уже успел разжиться прекрасным французским сувениром. На следующий день он покинул Париж, увозя с собой жену одного трактирщика…