Действительно, Лили пела. Она была ученицей Майуэла Гарчиа — брата Малибран — и обладала голосом, по отзывам знатоков, редкостной красоты. При дворе ехидно замечали, что император был очарован, встретив «столь прекрасно задуманный орган».
Но у Евгении были свои соображения.
Через несколько дней Лили Мультон была приглашена в Тюильри. Наполеон III поверил, что императрица решила отныне быть терпимой, был тише воды ниже травы, теребил бородку и бормотал избитые комплименты. В тот момент, когда декольте американки оказало должное воздействие на его застывший безжизненный взгляд, появилась улыбающаяся Евгения.
— Не хотите ли вы пройти со мной в зал, мадам Мультон?
Певица поклонилась императору и последовала за императрицей.
Блестящий остроумный герцог де Морни пересказывал последние парижские сплетни, окруженный очарованными слушателями.
Миссис Мультон была покорена.
«Ей вдруг показалось, — пишет Ламбер, — что до сих пор она видела лишь карикатуру на того человека, который вдруг предстал перед ней».
Действительно, Наполеон III был живым портретом своего сводного брата.
Герцог де Морни поклонился и остановил на ней взгляд опытного обольстителя. Лили покраснела.
— Мне бы очень хотелось послушать ваше пение, мадам.
— С удовольствием спою для вас…
Завязка состоялась.
Евгения, успокоившись, присоединилась к императору, сновавшему по своему обыкновению среди гостей.
Прошло несколько недель, и императрица узнала, что герцог де Морни стал любовником резвой американки. Ее план удался…
Естественно, императрица не могла загнать всех хорошеньких женщин в постель своего сводного деверя. Несмотря на ее неусыпную бдительность, некоторые умудрялись добраться до заветной улицы Бак. Так, весной 1863 года одна из самых известных куртизанок Парижа внесла свою лепту в императорскую копилку.
Уже несколько лет она носила титул маркизы де Пайва и ослепляла столицу кричащей роскошью. Она жила в одном из самых красивых особняков на Елисейских полях.
Начинала она куда более скромно. Тереза Лахманн родилась в польском гетто. В шестнадцать лет она вымяла замуж за француза, скромного портного Антонэна Вильуанг. Впервые у нее вместо лохмотьев появились настоящие платья. В Париже она осела в 1841 году, а до тех пор ее бурная жизнь протекала в дешевых кварталах Константинополя, Лондона и Берлина.
В Париже она занималась проституцией, лелея безумную мечту в один прекрасный день стать некоронованной королевой. Судьба улыбнулась ей.
Однажды она сидела на скамейке на Елисейских полях и поджидала клиентов. В этот вечер и произошла встреча, изменившая ее жизнь. Но предоставим слово ей самой: