— И что же, по-твоему, мне надо? — нахмурился Джексон.
— Глотать огонь, ходить по канату, фокусничать, играть с оружием и все такое. Это твоя любимая работа. Она заставляет окружающих глазеть на тебя, раскрыв рот от удивления, и делает тебя в их глазах большим, даже великим человеком. Я поняла, что ты предпочитаешь именно такую жизнь, у меня на этот счет больше нет никаких сомнений, Джесси! Правда, прозрение наступило лишь на следующий день после твоего бегства, тогда я четко увидела, что не следует смешивать две разные вещи…
— Что еще за вещи? — не понял Джексон.
— Дом и виселицу, — отрезала она.
Джексон резко вскочил. Мэри подняла к нему лицо, и впервые он увидел в ее глазах боль.
— Я из тех женщин, которые хотят иметь детей, — продолжила она. — Это то, что мне уготовано судьбой, то, к чему я стремлюсь. Но я не допущу, чтобы у их отца были нечистые руки. Мне казалось, что ты смыл с них прежние грехи. Но потом поняла, что это не так. Мне открылась правда, и уже ничто не сможет ее поколебать.
Джексон смотрел на нее через пламя костра. Его золотые отблески отражались в глазах девушки. Он вдруг увидел в них какую-то отрешенность и благородство. Неожиданно он понял, что время откровенных объяснений между ними безвозвратно упущено.
В его душе причудливым образом переплелись самые разные эмоции. И все-таки, как это ни странно, над всеми превалировала уязвленная гордость.
Некоторое время он молча созерцал костер, погрузившись в невеселые мысли. Мэри любила его, была готова принадлежать ему навеки душой и телом. А люди с такой натурой, как у нее, — глубокой, искренней и смелой, не колеблются, как им поступить, если выбирают для себя линию поведения. Но сейчас все изменилось.
Добродетель красит женщин и одновременно вынуждает быть жестокими. Толкает их на один-единственный путь. И вот Джексон не вписывался в ту дорогу, которую, судя по всему, на сей раз окончательно избрала для себя Мэри.
— Ответь мне, Джесси, о чем ты сейчас думаешь? — попросила девушка.
— О магии. — Джексон глянул на нее со странной кривой улыбкой, какую она никогда у него не видела.
И Мэри поняла — он выбит из колеи. Джексон всегда был победителем. Чтобы добиться своего, ему обычно хватало одного прикосновения руки. Он и с людьми управлялся как с самыми сложными замками, всевозможные мудреные конструкции которых не были для него загадкой. Но сейчас впервые потерпел фиаско и оказался в тупике, не в силах решить задачу.
— Точнее, о фокусах, — пояснил свою мысль Джексон. — Хотелось бы чем-нибудь занять руки. Сейчас я столкнулся с тем, с чем не могу пока справиться. Ответь мне, и по возможности кратко — между нами все кончено?