— Но в кладовке должно же что-то быть холодное, — не отставал назойливый гость.
— В кладовке? — удивленно повторил хозяин, приходя в себя. Затем махнул рукой. — Иди вон туда и постучись в кухонную дверь. Скажешь кухарке, чтобы она дала тебе что-нибудь из того, что готовит. Ей там виднее на месте. Скажи, чтобы усадила тебя в столовой и накормила. Ну а теперь оставь меня в покое!
— Благодарю вас, сэр, — откланялся Джексон и отправился к кухне.
Однако в ее дверь постучал не сразу. Секунду помедлил, ухватившись рукой за деревянную стойку задней веранды. Его сердце бешено колотилось. Джексону не хватало дыхания, словно он долгое время бегом поднимался по склону холма. Наконец он справился с собой, поднял голову и, поднявшись по ступенькам, постучался.
— Кто там? — певуче отозвался знакомый голос Мэри.
— Бродяга, — хрипло ответил Джексон. — Ищу, кто бы накормил!
— Вам следует обратиться к мистеру Такеру, — крикнула Мэри, не узнав его голоса.
— Я уже видел его, — произнес Джексон более внятно. — Он-то и послал меня к вам.
В этот раз она узнала его голос. Дверь распахнулась настежь — перед Джексоном возникла Мэри, бледная, с испуганными глазами.
— О, Джексон, зачем ты снова пришел? — прошептала она.
Он улыбнулся:
— Затем, что голоден, моя дорогая.
Она смотрела на него во все глаза.
— Мистер Такер сказал, чтобы ты усадила меня в столовой, — сообщил Джексон. — Но я не прочь постоять вместе с тобой и на кухне.
Мэри посторонилась, позволяя ему войти. При этом ее лицо оказалось от него так близко, что он увидел, как она растеряна. Краска медленно приливала обратно к ее щекам, но она еще не полностью оправилась от шока, вызванного его появлением.
Какое-то время они ни о чем не говорили. Джексон наблюдал, как Мэри возилась с приготовлением для него еды. Она принесла из кладовки копченый окорок, наточила разделочный нож, нарезала свинину на большие тонкие ломтики, затем, взболтав три яйца со сливками и маслом, вылила это все на сковородку. Кофейник, поставленный на самое жаркое место плиты, завел свою песню.
Затем девушка провела Джексона в столовую, принесла ему еду и встала напротив, положив руки на спинку стула.
— Садись! — предложил он.
— Я постою, — отказалась Мэри. — Стоя я лучше думаю.
— Я пришел сюда не за тем, чтобы тебя встревожить, — успокоил Джексон девушку.
Она устремила на него несвойственный ей прежде, холодный оценивающий взгляд — и Джексон оказался не в силах его выдержать. Он занялся едой, хотя аппетит его, к сожалению, пошел на убыль.
— Как обстоят дела на боевой тропе? — спросила, наконец, Мэри.